Целомудрие и соблазн
Шрифт:
— Как, — начала Кэролайн, стараясь придать своему голосу уверенность и строгость, — вам удалось меня найти? И что вам здесь нужно?
— Это я должен задать тебе такой вопрос. — Брейден обвел взглядом мебель в пыльных чехлах и люстру, закутанную во множество слоев муслина, и решительно объявил: — Здесь мрачно, как в склепе. Кэролайн, неужели ты вообразила, будто в таком месте человек может додуматься до чего-то стоящего? Это же настоящий саркофаг!
— Никакой это не саркофаг! — возмутилась Кэролайн. — Дом просто закрыт на время! И это самое подходящее
Если он и понял намек, то не подал и виду. Он уверенно прошел в гостиную, опустился на колени перед холодным очагом и нашарил в дымоходе задвижку.
— Должен сказать, для юной леди это крайне неосмотрительный поступок! Или ты забыла о разных негодяях и мерзавцах, от которых тебя полагалось бы защищать твоей доблестной Вайолет? С чего ты взяла, будто в сельской местности их не бывает? Тебе не кажется, что молодая женщина, одна-одинешенька в огромном доме, да вдобавок одетая в ночную рубашку и халат, под которыми все видно, притянет сюда всех бродяг как магнит?
В ответ Кэролайн еще плотнее запахнула полы халата, и без того затянутые очень туго.
— Как вы меня нашли? — спросила она. — Я специально не говорила никому, куда уезжаю. Никому, кроме…
— Вот именно так я тебя и нашел! — Говоря это, Брейден достал из ящика несколько поленьев, собираясь разжечь огонь в камине, чтобы избавиться от промозглой сырости, пропитавшей дом. — Меня сюда направила леди Эмили.
— Эмми вам сказала?!
Кэролайн не могла в это поверить. Чтобы Эмми, ее лучшая подруга, хранительница самых мрачных, самых темных тайн и откровений, не просто выдала ее, но выдала именно этому человеку?.. Не может быть!
— Нет! — отрезала Кэролайн. — Я вам не верю! Эмми не обошлась бы со мной так по-свински!
— Тем не менее она это сделала, — возразил Брейден, осторожно поджигая растопку, помещенную им под кучкой дров. — Между прочим, она показалась мне весьма рассудительной и разумной девушкой. Гораздо более рассудительной, чем ты.
Кэролайн захлестнул праведный гнев. Однако это не помешало ей обрадоваться огню в очаге. Он уже разгорелся настолько, что согревал и ее озябшее тело.
— Я всегда была рассудительной.
— Неужели? — Брейден все еще стоял на коленях перед очагом, на вытертой шкуре полярного медведя. Он перевел взгляд на Кэролайн, и она заметила, как в глубине его глаз вспыхивают таинственные золотистые искры. — Поэтому ты решила сбежать?
— Я… — Кэролайн не сразу нашлась с ответом, засмотревшись на эти искры. — Я уже сказала. Мне нужно было подумать…
— Я не говорю о сегодняшнем дне, — пояснил он. — Я говорю о вчерашнем. Почему ты вчера от меня сбежала?
Кэролайн совершенно не ожидала такого вопроса.
— Потому… потому что…
— Ну, почему же?
Она не могла сказать этого вслух. Только не здесь, в пустой холодной гостиной лорда Вудсона, где она стояла босая, в ночной рубашке и тонком халате. Кэролайн не в силах была поднять глаза. Вся ее решимость, весь ее гнев куда-то подева-лись. Так с ней
— Потому что этому не бывать, — сдавленным голосом заявила она. — Вы сами знаете, что этому не бывать.
Золотистые искры погасли, едва успев вспыхнуть.
— Потому что я не дворянин? — тихо спросил он.
В его голосе было столько боли, что сердце Кэролайн облилось кровью от жалости к нему. Едва соображая, что делает, она рухнула на ковер рядом с ним и взяла его за руку.
— Конечно же, нет! — заверила она, старательно разглядывая сильную ладонь, лежавшую у нее на коленях. Пересчитывать мозоли и шрамы на этой ладони было намного проще, чем смотреть ему в глаза. — Вы сами знаете, что ваше происхождение тут ни при чем. Это правда, мы пришли из разных миров. Но на самом деле они не такие уж разные. Мой отец не всегда был графом. Он даже не всегда мог сойти за джентльмена. Но как и вы, в определенном смысле он был джентльменом с самого рождения. Этим даром обладают некоторые мужчины… и не важно, насколько низким было положение их родителей. Он или есть, или нет.
Стоило ее пальчикам прикоснуться к его руке, как Брейден замер, не смея шелохнуться. И теперь он спросил так же тихо, но уже без обиды и боли:
— Тогда почему?
Ей не требовалось уточнять, что он имел в виду. Он все еще желал получить ответ на вопрос: почему им не суждено быть вместе? Как будто он и сам этого не знал! Как будто не об этом они говорили все время, с того самого дня, как Кэролайн впервые появилась в его кабинете! Неужели ей придется повторять это вновь? Неужели ему так не терпится услышать эти слова: Херст Слейтер, маркиз Уинчилси?
Она так задумалась, что подняла глаза, наткнулась на его взгляд, застыла на несколько долгих секунд… и снова потупилась. Потому что в его темных глазах, обычно спокойных и непроницаемых, горела такая страсть, что у Кэролайн захватило дух.
Внезапно она осознала, что они здесь вдвоем, одни, в огромном пустом доме. Что на многие мили вокруг нет ни единой живой души, кроме лошадей в конюшне. Что снаружи гроза превратилась в настоящую бурю. Небосвод почернел, и казалось, что наступила ночь, а струи дождя с шумом хлещут по крыше. А значит, даже если она захочет это сделать — хотя скорее всего у нее вообще не возникнет такой мысли, — простое человеколюбие не позволит ей выставить из дому Брей-дена Грэнвилла.
— Ах, — невольно вырвалось у нее, — Боже мой!
А потом, к ее ужасу, она почувствовала, как Брейден протянул свободную руку и вытащил длинную шпильку из спутанной копны волос, которую она поленилась расчесать.
— Ой… — вздрогнув, пролепетала она.
Он заколебался, и рука, уже протянувшаяся к следующей шпильке, замерла в воздухе перед ее глазами.
— Я сделал тебе больно? — спросил он.
— Нет, — ответила Кэролайн. — Только…
— Только — что?
— Только я не хочу, чтобы ты это делал.