Целовать девушек
Шрифт:
КАЗАНОВА
Коллекционер
гарем
художник, создает разные маски… чтобы отобразить настроение или воплотиться в том или ином образе?
врач?
объясняется жертвам в «любви»
получает удовольствие от насилия
знает обо мне
конкурирует с Гэри Сонеджи?
конкурирует с Джентльменом?
ДЖЕНТЛЬМЕН
Дарит цветы — они некий сексуальный символ?
в крайней степени агрессивен и опасен
интересуется молодыми красивыми женщинами всех типов
очень собран и
не изощряется в способах убийства
врач
хладнокровен и невозмутим, как убийца… мясник
жаждет признания и славы, вероятно, богат — номер в пентхаусе
окончил Королевскую медицинскую академию в 1986 году
родился и вырос в Северной Каролине
Пока мы с Кейт прохлаждались у гостиницы, я раздумывал о связи между Казановой и Рудольфом. В голову пришла мысль о психологической взаимосвязи, типичной для двойников или близнецов. Вот где может быть ключ. Именно это обстоятельство способно объяснить странные отношения между двумя чудовищами. Они вытекают из необходимости единения, которое часто возникает между двумя одинокими людьми. Стоит таким «близнецам» объединиться, как они тут же становятся единым целым, приобретают зависимость друг от друга и часто одержимы стремлением к такой зависимости. Иногда «близнецы» начинают яростно соперничать.
Их тяга друг к другу все равно что стремление к спариванию. Желание принадлежать одному гнезду, тайному клубу. Только двое и никаких паролей. Как отрицательное явление подобное «спаривание» выражается в соединении двух людей ради удовлетворения их индивидуальных потребностей, обоюдно нездоровых.
Я решил посоветоваться с Кейт. Они ведь с сестрой тоже близнецы.
— Очень часто в отношениях между близнецами кто-то верховодит, — сказал я. — А как было у вас с сестрой?
— В нашем с Кристин случае, вероятно, лидером была я, — ответила Кейт. — Я получала в школе хорошие отметки. В некоторых случаях вела себя активнее. В старших классах она даже прозвала меня Танком за мою пробивную способность. А иногда называла и похуже.
— Доминирующий близнец может взять на себя мужскую роль в структуре поведения, — объяснял я Кейт. Мы беседовали друг с другом, как профессионалы-врачи. — Хотя он вполне может быть не слишком искушен в искусстве общения.
— Как вы, наверное, догадываетесь, я кое-что читала о взаимоотношениях близнецов, — с улыбкой сообщила Кейт. — В этом случае возникает на удивление прочная структура, внутри которой взаимосвязанная пара может действовать самыми различными способами. Я верно рассуждаю?
— Верно, доктор Мактирнан. В случае с Джентльменом и Казановой каждый из них как бы имеет собственного телохранителя-пособника. Может быть, именно поэтому им так все удавалось. Безукоризненные преступления. Каждому из них обеспечена некая неотъемлемая, невероятно эффективная эмоциональная поддержка.
В голове колоколом прогудел вопрос: «Как и где они впервые встретились? В медицинской академии? Может быть, Казанова тоже там учился?» В этом был смысл. И потом эта мысль напомнила мне дело Леопольда-Лоуба в Чикаго. Двое мальчиков, очень умных и очень непростых, совершали запрещенные акты. Делились грешными мыслями и грязными тайнами, поскольку были одиноки и ни с кем больше не могли поделиться… Самое худшее, самое разрушительное проявление тяги родственных душ друг к другу.
Может быть, это начало разгадки? Так мне подумалось. Могут ли Казанова с Джентльменом быть духовными близнецами? Работают ли они и в самом деле вместе? Что же это у них за мерзкая игра на пару?
— Пошли окна перебьем, ворвемся и все загадки сразу разрешим, — сказала Кейт. Настроение у нее было такое же, как у меня. Мы оба были уже способны на все.
Нам не терпелось разделаться с этими повзрослевшими Леопольдом и Лоубом.
Глава 65
Пробило восемь, а наша «стрема» все продолжалась. Может быть, все-таки доктор Уилл Рудольф не Джентльмен? Бет Либерман, репортер «Лос-Анджелес Таймс», могла ошибаться. Только теперь ее ни о чем не спросишь…
Мы с Кейт обсудили все, что могли: баскетбольную команду «Лос-Анджелес Лейкерз» без игроков Мэджика Джонсона и Карима, последний альбом Арона Невилла, совместную жизнь Хиллари и Билла Клинтонов, преимущества медицинского университета Джонса Хопкинса перед медицинским факультетом университета Северной Каролины.
Между нами по-прежнему вспыхивали некие странные искры. Я неофициально провел несколько сеансов терапии с Кейт Мактирнан и один сеанс гипноза. Я понимал, что боюсь пожара, готового вспыхнуть в нас. Что со мной такое? Пора начать жизнь сызнова, перешагнуть пропасть, возникшую после утраты жены Марии. Мне казалось, что все неплохо шло с женщиной по имени Джеззи Фланаган, но опустошенность, которую я потом испытал, ничем невозможно было заполнить.
Наконец мы с Кейт добрались до тем более личного характера. Она спросила, почему я чураюсь близких взаимоотношений (потому что жена умерла, потому что последняя связь окончилась неудачей, потому что у меня двое детей?). Я спросил, отчего она так осторожно относится к определенного свойства связям (оттого, что боится умереть от рака яичников или груди, как ее сестры; боится, что могут умереть любовники или бросить ее, короче, что она будет снова терять близких?).
— Ну что ж, мы с вами неплохая парочка.
Я улыбнулся и покачал головой.
— Наверное, мы оба страшимся утрат, — сказала Кейт. — И все же любить и терять лучше, чем бояться.
Но прежде, чем мы успели углубиться в эту тему, появился доктор Уилл Рудольф. Я взглянул на часы на приборном щитке. 10.20.
Рудольф был одет в черную вечернюю пару. Блейзер в талию, водолазка, узкие брюки, шикарные ковбойские сапоги. Вместо «БМВ»-седана он теперь сел за руль белого «рэнджровера». Выглядел свежевымытым, выспавшимся. Я ему позавидовал.