Целый вагон невест

Калинина Дарья Александровна

– Когда это было? – спросила Аня.

– Недели две назад. Да нет, скорей дней десять.

– А раньше ты его не видел?

– Раньше нет и потом нет, – ответил парень. – Могу я идти?

– Иди, – разрешила Мариша.

Дождавшись, когда парень вылетит за дверь, Аня в недоумении пожала плечами.

– Зачем Густаву надо было покупать эту дрянь?

– Не такая уж это и дрянь, – мечтательно улыбнулась Мариша. – Я лично чувствую себя, как Самсон и Венера в одном лице. А что мы имеем? Парень показал на тайного воздыхателя Моники. Должно быть,

по ее просьбе и купил.

– Или Вернер сам заказал, – вздохнула Аня. – Сплошные загадки. Что делать дальше будем?

– Лично я бы потанцевала и подцепила бы какого-нибудь смазливого немчика, – воскликнула Мариша, но, поймав Анин взгляд, добавила: – Просто у меня такое ощущение. Но если ты против, мы можем просто потанцевать. Если хочешь, можешь облизать бумажку, там еще осталось немного порошка. Не пропадать же добру.

От облизывания бумажки Аня отказалась и танцевала без допинга. Поэтому, когда они вернулись домой, настроение у Ани было прескверное. Голова раскалывалась от боли, в носу нестерпимо воняло какими-то помоями, а в глазах вспыхивали зеленые огни. Анна толкнула входную дверь, и ее окатило ледяной водой. У Мариши это вызвало дикий приступ веселья.

– Я совсем забыла предупредить тебя о ловушках, которые я поставила по твоей просьбе, – объяснила она Ане.

– По моей просьбе? – прошипела подруга, в ярости не обратив внимания на множественное число.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что едва она сделала еще один шаг, как ее обсыпало каким-то порошком.

– Что это такое? – возмутилась Аня, пытаясь стряхнуть с себя вещество, которое, смешавшись с водой, превратилось в вязкую кашу.

– Ой, прости! – заволновалась Мариша. – Надо скорее смыть.

– Что это такое? – повторила Аня, преисполненная дурных предчувствий.

– Так, один компонент, который используют строители, – уклончиво пояснила Мариша. – Пошли в душ.

– Не могу, – неожиданно сказала Аня. – Меня что-то держит.

– Ах, это я тут тюбики с клеем разложила, – вспомнила Мариша. – Не беспокойся, я тебя отдеру. Или лучше его сначала смыть? А то еще засохнет, чего доброго, – пробормотала она.

– Что засохнет?! Чем ты меня обсыпала? – заголосила Аня. – Это гипс?

– Хуже, – мрачно констатировала Мариша. – Цемент.

– Ну, цемент так быстро не засохнет, – успокоилась Аня.

– Этот засохнет.

И действительно, Аня почувствовала, как ее тело начинает цепенеть. Каждое движение давалось с большим трудом. Одежда задубела, о прическе не стоит говорить, а кожа лица и рук покрылась коркой, содрать которую удавалось только местами.

– Спасай меня скорей! – взвыла Аня.

– Брось туфли! – скомандовала Мариша. – Я тюбики с клеем уже собрала. Можешь смело идти.

– Не могу я смело идти и вообще никак не могу идти, – завизжала Аня. – Я даже ногу в колене согнуть не могу…

– А зачем тебе это? – удивилась Мариша.

– Идиотка несчастная, а как я, по-твоему, сниму туфельки? Они ведь на пуговках. Их расстегивать нужно, чтобы снять.

Мариша

проворно освободила Аню от обуви и буквально потащила подругу наверх в душ. Они едва успели. Цемент еще не схватился намертво. Поэтому большую часть платья удалось отмыть. А оставшиеся небольшие пятна, по мнению Мариши, лишь оживляли и придавали своеобразие Аниному одеянию. С лицом и руками тоже все обошлось. Благодаря слою крема цемент с них полностью смылся. А вот с волосами пришлось повозиться. Тут дела обстояли хуже всего. Местами цемент вымылся, местами девушки обоюдными усилиями его вычесали и выкрошили, но осталось еще несколько безнадежных мест. На этих участках цемент застыл навечно, и никакими средствами его оттуда извлечь не удавалось.

– Это какой-то кошмар, – заключила Аня, поглядевшись на себя в зеркало. – Придется выстригать.

– Ты что, я не умею, – испугалась Мариша.

Волосы у Ани были роскошные. Густые, пышные и вились красивыми локонами. Аня ими очень гордилась. Вот у Маришиной тети тоже была роскошная рыжая грива, но тетка никогда не обращала на них особого внимания. Они у нее росли в совершеннейшем небрежении. Тетка, верно, не стала бы особенно возражать против нескольких кусочков цемента, случайно застрявших в ее волосах. А вот Аня возражала. И очень активно.

– Ладно! – решилась Мариша. – Но потом не говори, что я тебя не предупреждала. – И она защелкала ножницами.

– Можешь смотреть, – разрешила она после получаса каторжного труда и сняла простыню с зеркала.

– М-да, – протянула Аня. – Даже не верится, что это я.

Из зеркала на нее смотрела девушка с удивительно причудливой стрижкой. Некоторые пряди были отхвачены под корень, другие – до половины, а третьи остались нетронутыми. Анина голова пострадала от цемента неравномерно. Больше всего досталось ее левой части, и сейчас она выглядела особенно живописно. Основная часть проплешин сгруппировалась именно там.

– Ты хоть сделай симметрично, – потребовала Аня.

Мариша попыталась возразить, уверяя, что так гораздо оригинальней, но почему-то слова застряли у нее в горле, и она приступила к делу.

– Теперь хорошо, – одобрила Аня, когда Мариша закончила. – Завтра пойду к мастеру и попрошу, чтобы он обрил меня наголо. А сейчас пошли перекусим.

Спустившись в холл, девушки дружно ахнули. В горячке спасения Аниной прически они совсем забыли про цемент, оставшийся на полу, стенах и мебели. К этому времени он застыл уже намертво.

– А какого-нибудь растворителя для цемента случайно не изобрели? – поинтересовалась расстроенная представшей картиной Анна. – Ты только посмотри на это. Меня же убьют.

– Кто? – осведомилась Мариша. – Если дом твой, то ты можешь делать с ним все, что захочешь. Можешь все тут целиком облить цементом, никто тебе и слова не смеет сказать. Видишь, теперь у тебя появился еще один стимул, чтобы не отдавать дом твоим конкурентам. А то они еще тебя заставят заплатить за разбитые окна, изуродованную мебель и пол и сломанный пылесос.