Цена бесчестья
Шрифт:
— Боюсь, что вы ошибаетесь. Нас наверняка ищут. И ищут в первую очередь вас.
— Но пока не нашли.
Он не ответил. Она выбрала кофе, он предпочёл чай. Когда они закончили завтрак, на часах было без пятнадцати одиннадцать.
— Вы ждёте звонка? — спросила Вера.
— Нет. Я должен позвонить ровно в одиннадцать, — пояснил он.
— Какой план на сегодня? — поинтересовалась она.
— Сидеть в номере и пытаться анализировать ситуацию, — пошутил Дронго.
— Вы решили, что меня нужно посадить под домашний арест, — лукаво заметила
— Да, — кивнул он, — пока мы не будем уверены, что вам ничего не грозит.
— Кажется, Чехов говорил, что женщины без мужского общества блекнут, — вспомнила Вера, — теперь у меня появился спутник.
— Тогда закончите фразу, — предложил Дронго, — вторая часть этой фразы гласит, что мужчины без женского общества глупеют. Может, мне тоже необходимо ваше присутствие, чтобы быть чуточку умнее?
— Не стану спорить, — развела руками Вера.
Позавтракав, они поднялись на пятый этаж.
Он проводил её до номера, пообещав зайти через полчаса. Ему не хотелось, чтобы она слышала его разговор с Эдгаром. Ровно в одиннадцать утра он позвонил в салон, где должен был находиться Вейдеманис, и услышал голос своего друга.
— Добрый день. Хорошо, что ты позвонил. У нас неприятности. Ранен Кружков. — Все эти слова Эдгар произнёс быстро, словно опасаясь, что их прервут. Для уравновешенного и всегда сдержанного Вейдеманиса это было слишком эмоционально.
— Как это случилось? — гневно спросил Дронго.
— Его ударила машина. Он ждал меня на углу, когда я разговаривал с одним из сотрудников Веры Логутиной. Они собирали материалы по компании «Стил-М». Их интересовали финансовые операции с акциями…
— Я все знаю, — перебил Эдгара Дронго, — где сейчас Леонид?
— В больнице. Состояние стабильное. Машина уехала, но я запомнил водителя. Если найду, тоже отправлю его в больницу. Года на два.
Никогда раньше Вейдеманис так не разговаривал. Очевидно, его потрясла наглость их соперников.
— Будь осторожен, — посоветовал Дронго, — я её нашёл. У нас осталось только четыре дня. Сумеешь продержаться?
— Постараюсь. Ты тоже будь осторожен. И насчёт Оглобина. Его характеризуют как журналиста, обычно не брезгующего любыми сенсациями. В редакции его не очень любили.
— Понимаю.
— До свидания. В крайнем случае используй четвёртый вариант.
— Договорились.
Дронго убрал аппарат и закрыл глаза. Если они решились сбить Кружкова, значит, настроены весьма решительно. Им не нравится интерес Эдгара к записной книжке Веры Логутиной. И судя по всему, они нервничают, пытаясь установить, где находится сбежавший свидетель. И у неё есть копия обзора. Он поднялся и пошёл по коридору к её сюиту. Постучал. Прислушался. Никто не ответил. Он нахмурился. Неужели опоздал? Он постучал ещё сильнее. Прислушался. Опять никаких звуков. Нужно попытаться открыть эту дверь. Вернуться к себе в номер и достать нож. Он уже собирался отойти от двери, когда услышал шаги и она открыла дверь.
— Я была в ванной, — чуть виновато ответила Вера, — чистила зубы.
— Извините, — пробормотал
— Убили? — Его поражало в ней это сочетание ума и выдержки. Словно она уже много раз бывала в подобных ситуациях.
— Нет. Но он в больнице. Похоже, что вы разозлили очень неприятных людей.
— Я поняла это с самого начала. — Она села на диван. Он устроился на своём привычном месте, в кресле.
— Куда вы спрятали копию обзора? — спросил Дронго. — Если у своей знакомой, то вы рискуете её жизнью.
— Почему вы решили, что материалы у неё?
Вы же поехали к ней, собираясь сбежать из Москвы. И про неё никто не знал, даже ваша старшая сестра. Значит, я могу предположить, что и копию обзора вы могли оставить у неё.
— Это моя массажистка, — пояснила Вера, — мы с ней подружились. Я в прошлом году попала в аварию. Ничего страшного, но мою машину сильно ударили. Врачи считали, что нужно провести сеанс лечебного массажа спины. Я не рассказывала об этом Кире, чтобы её не волновать. И поэтому никто не знает о массажистке.
— А я думал, что вы ведёте обычно великосветский образ жизни, — усмехнулся Дронго.
— Я для этого недостаточно богата, — ответила Вера. Она распустила свои каштановые волосы и теперь выглядела совсем иначе, чем вчера. Немного старше и миловиднее.
— Не могу понять, зачем вы согласились ввязаться в эту историю, — сказал Дронго. — У вас была перспективная работа, вы хороший специалист. И есть страховка в виде сестры и её мужа. Вы всегда можете рассчитывать на их помощь и не умрёте с голода. Тогда зачем? Зачем вы согласились помочь Репникову?
Она молчала.
— Не хотите отвечать? — понял Дронго.
— Не хочу, — ответила она, — это личное. И к работе или деньгам не имеет никакого отношения.
Знаете, что сказала о вас Ирина Сергеевна Репникова? Она обратила внимание на ваш независимый и гордый вид. Очевидно, другие тоже обращали внимание на ваше поведение. Мне вообще кажется, что женщины больше склонны к крайностям. Они или намного лучше мужчин, или намного хуже.
— Было бы лучше, если бы у меня был зависимый и потерянный вид?
— Я этого не говорил. Но теперь вы попали в историю, из которой нужно выбираться. Или подождать здесь оставшиеся дни, чтобы только потом вернуться в Москву. Хотя и тогда никто не гарантирует вам безопасности.
Она что-то хотела ответить, но именно в этот момент позвонил телефон. Дронго недоуменно взглянул на аппарат. Он его не выключил. Потрясённый известием о ранении Кружкова, он не выключил телефон. Это была ошибка. Дронго достал свой аппарат. Номера этого телефона никто не мог знать, в этом он убеждён. И никому он его не давал, даже Эдгару, чтобы не подводить его. Тогда кто мог ему позвонить? Очевидно, на его лице отразились эти сомнения, если Вера молча смотрела, как он колеблется. И наконец он решил ответить.