Цена доблести
Шрифт:
За валом из убитых воинов послышалась возня и приглушенные рыкающие голоса. Противник явно занимал позицию для атаки.
– Десять шагов назад, марш! – и фаланга стала медленно отступать. Каждый шаг сопровождался ударом барабана и молодецким уханьем тысячи солдатских глоток.
Тр-р-рам! Ух!
Тр-р-рам! Ух!
Тр-р-рам! Ух!
Тр-р-рам! Ух!
Совершив маневр, фаланга замерла. Противник тоже выжидал. Все звуки стихли. Даже раненные перестали стонать.
«Вот он, момент истины, когда
Талион завертел головой, заметался в тщетной попытке пробраться в первую шеренгу.
– Даже не думай, парень… – полутораметровый меч сотника уперся ему в спину – а ну-ка, займи свое место!..
Но договорить ему не дали – за валом из тел разом заревело несколько сотен глоток и небо покрылось росчерками сотен летящих стрел.
– Щиты вверх, все демоны преисподней вам в глотку! Головы прикройте, недоумки! – орал сотник, выпучив глаза – Не дрефьте, ханурики, пока лучники бьют – пехота не попрет! Они же не хотят перебить своих.
Воины, не теряя времени, подняли щиты над головами, превратив фалангу в некое подобие черепахи. И как раз вовремя – спустя секунду, по импровизированному панцирю забарабанил смертоносный дождь.
«Из нашего сотника получится отличный оракул» – подумал Талион, ссутулившись под тяжелым щитом. Пехота действительно не поперла – поперла конница, если так можно назвать атаковавший их отряд всадников на варгах.
Глава 2. Дочь своей матери
Раннее утро укутало долину Дагорлад холодным туманом. Солнце еще не поднялось над горами, и освещало пока земли по другую сторону перевала Эфел-Дуат. Первые рассветные лучи окаймляли темные силуэты вершин багровым пламенем. Похоронный обоз не спеша продвигался сквозь туманный сумрак к месту вчерашней битвы. Целая вереница кибиток ожидали своей очереди, чтобы забрать скорбный груз, и доставить домой погибших и раненых бойцов. На одной из повозок сидела юная темноволосая эльфийка в походной одежде сестры милосердия. Мерное покачивание подводы убаюкало девушку, и ее сознание, по воле Морфея перенеслось далеко на север, в родной Тауримлад. Ей снился кувшин…
Прекрасный кувшин искусной гномьей работы разлетелся вдребезги.
– Я не желаю ни с кем разговаривать! – скандал был в самом разгаре. Пол ровным слоем покрывали осколки битой посуды.
– Даже со мной? – высокий темноволосый эльф стоял у двери, скрестив руки на груди.
– Даже с тобой… – безапелляционно заявила юная эльфийка, и очередная тарелка с грохотом полетела на пол.
– Пойми же Мизандель, я должен вернуться в Минас-Тирит. Я же Глир-Асгарнаур – преста-ардх Тауримлад (в пер. с эльф. – владыка Лесной Долины)… и… – эльф поморщился, и приподнял ногу, пропуская летящие куски керамики.
– О-о-о, простите владыка, я так бестактна… – и девушка с издевкой сделала картинный реверанс – тоже мне… король лесной опушки…
– Это не прихоть, это мой долг перед амарносс (в пер. с эльф. – земля клана, земля предков) – продолжал Глир-Асгарнаур как ни в чем не бывало – Наш народ, лесные эльфы Брандбретила, в бою заслужили это право. Испокон века горон Брандбретил-носс (в пер. с эльф. – лорд клана Высокого Бука) является полномочным послом Ривенделла в Гондоре. Поэтому я должен быть там.
– Я не желаю этого слушать! Это скучно… Я просто хочу с тобой в Минас-Тирит. Столица Гондора… Белый город… – ее взгляд сделался мечтательным – Вот где настоящая жизнь. Светские приемы, балы, галантные кавалеры… Не то, что в нашей лесной глуши.
– Это не игрушки. Там тревожно. Особенно сейчас, когда Гондор на пороге войны с Модором. Я не могу тебя взять собой…
– Тиран!.. – юная эльфийка резко отвернулась, закрыв лицо руками – Деспот!
– Но я твой отец… – в голосе Глир-Асгарнаура появился металл, – ты не забыла?
– Я прекрасно помню это – произнесла она сквозь слезы, – а вот ты, похоже, стал забывать…
– Я не … Я… – эльф не знал что ответить.
– Не надо оправданий – на него смотрели светло-серые глаза ее матери – ты ведь возьмешь меня с собой? Правда, папочка?!
Ну что тут поделаешь? Глир-Асгарнаур устало закатил глаза. Проще тролля уговорить станцевать на праздновании Дня Солнца, чем убедить эту несносную девчонку послушать отца…
Мизандель проснулась от того, что повозка остановилась.
– Тпрууу! Штой тебе говорят! – старик возница натянул поводья.
– Что там, дяденька, уже приехали? – Спросила молодая эльфийка, потягиваясь.
– Нет, дошка, шпи еще – прошамкал извозчик беззубым ртом – обоз всштал, дороги нету… Успеем ешо… Никуда твои покойники не убегуть…
– Угу – девушка уже дремала.
– Ну вот, и поехали… Нноо! Пшшла, родненькая… – старик щелкнул кнутом. Лошадь заржала…
Лошадь громко заржала, когда Мизандель пришпорив ее, вырвалась вперед. Белоснежная Звезда Севера легко несла свою наездницу. Ветер рванул навстречу, растрепав темные локоны девушки.
Эльфийское посольство растянулось на добрую милю. Десяток богато украшенных карет, грузовые повозки пешие и конные эльфы, полевая кухня, гарнизон охраны – все это хлопотное хозяйство перемещалось немногим быстрее пешехода.
Девушке надоело трястись в повозке, и она выпросила себе конную прогулку, под обещание вести себя хорошо. Обещания для того и существуют чтобы их нарушать – в этом Мизандель была уверена крепко.
– Нин-Гвилвилле! (в пер. с эльф. – моя бабочка) Куда же ты? Постой!.. – отец догонял юную эльфийку на гнедом жеребце.