Цена её любви
Шрифт:
***
– Кто позволил выйти за стены? – зелёные глаза Жаклин метали молнии. – Кто посмел нарушить приказ?
Капитан солдат опустился на колени, коснувшись шлемом края тёплого плаща графини.
– Миледи, это моя вина. Не уследил.
– Мне не интересно, кто не усмотрел, – раздражённо рычала она, – я спрашиваю, кто отдал приказ открыть ворота?
Стоящий позади командующего офицер вышел вперёд,
– Я приказал…
Леди Бедфорд, вздёрнув голову, вскинула в его сторону руку, с трудом удержавшись от желания ударить кулаком
– Скажи мне, ты плохо слышишь? – зловеще поинтересовалась она.
– Нет, моя госпожа, но на поляне были раненые солдаты, а мы должны защищать своих людей! – Он упал на колени рядом с капитаном. – Кому, как не вам, знать это. Вы же наша правительница!
Жаклин взорвалась, клокотавшая в груди злость вырвалась наружу; она со всей силы ударила посмевшего перечить офицера кончиком туфли в лицо.
– Молчи, убийца! Вздумал меня учить? – шипела она. – Слишком длинный язык? Так я тебе его укорочу!
Графиня велела капитану подняться и громким голосом распорядилась:
– Я не трону солдат – они выполняли приказ, но этого, – она снова пнула провинившегося воина, на этот раз в бок, – высечь на площади за неповиновение. Пятнадцать ударов в наказание за посланных на верную смерть солдат! А за дерзость, если останется после порки живым, – правительница схватила поникшего головой стражника за подбородок и заглянула сквозь тонкую вуаль в глаза, – вырвать язык!
Глаза мужчины наполнились ужасом. Он даже не подумал просить о пощаде, осознавая тяжесть собственной вины и зная неумолимую твердость леди, никогда не менявшей своих решений. Графиня продолжала отдавать приказы:
– Но если и тогда не умрёт, то вылечить и оставить на службе, понизив в звании. Жене и детям негодяя нужно что-то есть.
Она, обернулась к зароптавшим воинам, окинув их надменным взглядом. Разговоры сразу же прекратились. Леди Бедфорд начала говорить высоким, хорошо поставленным голосом; и даже птицы в расположенном рядом курятнике прекратили галдёж. Всё в замке замерло и покорно внимало.
– Я не зря отдавала приказы! – Жаклин указала рукой на приговорённого к лютой пытке младшего офицера. – Он повинен в гибели пятерых человек! Стоят ли тела двух покойников таких жертв?
Воцарилась мёртвая тишина, холодный воздух звенел от напряжения. Солдаты молчали, уткнув взгляды в землю.
– Вы находитесь в моём услужении. Я вам сейчас как мать и никому не позволю губить своих детей! – Графиня, укоризненно посмотрев на капитана, кивнула в сторону по-прежнему стоявшего на коленях офицера. – Возьми его и приведи приговор в исполнение. Ты сам также подвергнешься порке. Пять ударов плетью. По одному за каждого погибшего воина.
Она заметила, как тень облегчения пробежала по лицу старого стражника, и, усмехнувшись, добавила:
– Согласись, это слишком малая цена за их жизни. Если подчинённые не слушают приказов своих капитанов, то фартинг – цена таким капитанам. – Леди Бедфорд ткнула кулаком в железный нагрудник
Она понизила голос до шёпота, так, чтобы её слова не смогли услышать остальные:
– И не дай Бог твоей спине не быть изодранной в кровь!
Жаклин вытянула руку, указывая перстами на сгрудившихся в кучу воинов.
– Пусть то, что произошло ранним утром, и наказание за своевольство всем послужит уроком. – Она сжала ладонь в кулак. – Мои указания не обсуждают, а выполняют! Я знаю, как защитить в отсутствие графа его земли и людей, а вам для этого нужно безоговорочно исполнять всё то, что я говорю!
Леди Бедфорд повернулась спиной к солдатам и в сопровождении двух огромных, преданных ей охранников твёрдой поступью направилась в сторону дворца. Проходя мимо здоровенного детины, назначенного на место погибшего тюремщика, графиня прошептала:
– Бей в полсилы, не рассекай плоть до костей. Они оба нужны мне живыми. – Палач согласно кивнул.
Жаклин слышала бряцание оружия и лязг железных лат за спиной, как и сочувствующие возгласы стражников, но была совершенно спокойна, зная точно, что её приказы с этого дня будут выполняться беспрекословно.
Глава 4.2
Ричард надеялся уснуть, но, провалявшись в постели больше часа, понял бесполезность попытки. Он встал. Обнаружив на прикроватном столике приготовленный слугой таз и кувшин с водой, с удовольствием ополоснулся, продержав несколько минут тяжёлую голову в воде. Граф, с фырчаньем вытер мокрую голову и, растёр почти докрасна мощную грудь, покрытую густой порослью жестких волос.
Тепло расширившихся вен дало толчок крови; виски сдавило. Ричард зажмурил глаза, боль тут же отступила. На смену пришёл прилив сил, деть которые было некуда. Избыток энергии перешёл в злость. Он с размаху ударил ногой по лавке и ухмыльнулся собственной глупости: нашёл, куда применить энергию, пора размять кости на каком-либо турнире. Граф вышел на балкон.
Заря окрасила горизонт в оранжевый цвет. В этих краях светало так же стремительно, как темнело. Порыв свежего ветра приятно холодил грудь и мокрую голову. Ричард сжал пальцы. Как много он отдал бы сейчас, чтобы ощутить в них холод снега, услышать его морозный хруст. Бедфорд закрыл глаза и застонал.
Нельзя позволить тоске навалиться в начале дня. Хватит того, что она мучает вечерами, заставляя забываться в вине и женщинах. Он тосковал по Англии, дому в родовом замке, матери и… Ричард отшвырнул полотенце. Именно поэтому он уехал в последний раз: всё там напоминало о ней!
– Вижу, братец, утро у тебя не заладилось.
Граф обернулся на голос, в балконном проёме стоял Кевин. Вид у блондина был ещё тот. Кудрявые волосы, в которых торчало несколько перьев всклочены; очевидно, какая-то из подушек на ложе барона лопнула. Ричард усмехнулся, интересно узнать причину.