Цена эго: чем мы платим за то, чем не являемся

Басов Илья Андреевич

Чтобы как то это обозначить, мы прибегнем к математической аналогии. Итак, личность во всех своих жизненных выборах, не отдавая себе в этом отчёта, всегда, по умолчанию исходит из аксиомы разделённости и иначе действовать не может. Постижение этого, способность это осознать имеет судьбоносное значение. Вспомним, что аксиома это некое фундаментальное правило, не требующее доказательств, на основании которого выстраивается всё остальное в той или иной науке (например, в геометрии две параллельные прямые не пересекаются, это не нужно проверять, это просто так и есть, и мы это используем для построения всех остальных правил, доказывая их некоторым набором аксиом, которые мы приняли).

В компьютерах есть БИОС (BIOS – basic input/output system

или базовая система ввода вывода) это программа, встроенная в материнскую плату, имеет энергонезависимую память и это первое, что загружается во время запуска компьютера. Т.е. это то, что определяет вообще всю дальнейшую работу компьютера и подключаемых к нему устройств. Вот и аксиома разделённости это то, что запускается в первую очередь и определяет вообще всю работу личности, её функционирование. Мы по умолчанию исходим из того, что нужно разделять, обозначать в плюсе и минусе и бороться; и всё, что бы мы ни дали личности, она превратит в оружие. Дай ей религию, она превратит её в крестовый поход и гнев праведный; дай ей любовь, она превратит её в ревность и в дубину с надписью «ты меня не любишь»; дай ей гармонию, она превратит её в ты дисгармоничен, надо тебя исправить; демократию в миротворческие войска.

Так что, только между нами и по секрету, чувствую я себя как кот Леопольд, который носится со своим синтезом, душой и партнёрством. И вот приезжает он в горячую точку и говорит «Ну что вы ребята, ну в самом деле, давайте жить дружно». А ребята хотят насиловать других своей правдой, убивать, мстить за павших товарищей, денег и красивой жизни, чтобы другие завидовали. И что, думаешь они расплакались, обнялись и такие: «И что это мы правда? Погорячились конечно, больше не будем», – так что ли? Больно им надо вскрывать аксиому «разделяй и властвуй». А мне надо и верю, что и тебе это ценно.

Драма пассивности и активности (пример из практики)

Любая двойственность может и является источником всего диапазона переживаний от огроменной радости до тёмных глубин депрессии. И не стоит обманываться внешней их «скромностью» (например, пассивность – активность) или наоборот «напыщенностью» (например, любовь – ненависть). Для демонстрации приведу такой случай. Консультировал я маму с сыном, ей ближе к 70 годам, ему около 40 лет. Очень вкратце ситуация следующая: сын попал в аварию, потом перенёс болезнь и теперь половина тела парализована (рука и нога). Запрос исходил от неё и заключался в том, чтобы я сделал так, чтобы сын проявил активность и захотел проходить восстановительные процедуры. А он проявляет пассивность – лежит на диване перед телевизором и ничего не хочет; соответственно мама – активность (собственно у неё полжизни так), на ней всё хозяйство и уход за «ребёнком», которого нужно срочно ставить на ноги, а ему (вот гад) и так не плохо, он ещё (неблагодарный такой) злится и ругается, когда она его поучает, как и что ему нужно делать.

И в «кухонном» (или, политкорректнее, горизонтальном) варианте восприятия, она молодец, что теперь она должна «бросить» сына что ли? Она ничего никому не должна, собственно как и он, и с моей точки зрения тут никто не молодец, и ситуация почти классическая, только декораций таких раньше не встречал. Механизм здесь в том, что настаивая на (отождествляясь, жёстко фиксируясь) одном полюсе, в данном случае активности, нам дадут отрицаемую противоположность – пассивность, причём в таком варианте, что не отвернёшься и запросто не избавишься. И дело не в самой дуальности, а в том, что мы (добровольно, но не отдавая себе в этом отчёта) обусловленным восприятием превращаем её в растяжку, о которую будем спотыкаться, разбивать себе нос, кричать, ругаться, сокрушаться о несправедливости бытия. Т.о., каждый из нас творец, который не понимает, как он творит. А полюс сам по себе не хорош и не плох, быть активным не хорошо и не плохо, а быть пассивным так же почётно и важно (хотя на Западе воздают

хвалу энергичности, а на Востоке наоборот – бездействию; но дело не в них самих, дело в нашем восприятии – мы сами окрашиваем стороны целого, никто нас не заставляет).

Пассивность опирается на активность и наоборот, и в нашем примере, если вдруг сын «послушается» и встанет на ноги или просто ситуация измениться и он куда-нибудь денется (например, у жены совесть проснётся), то вся энергия борьбы матери замкнётся на неё же саму и она сама себя «съест» (а внешне просто быстро зачахнет, и тело развалится). Т.е. если смотреть так, то получается, что мама (если ей уж так хочется активности) должна быть благодарна пассивности сына, потому как именно она обеспечивает её энергичность. Но из фрагментарного восприятия это не увидеть, а именно в нём большинство и пребывает, поэтому разговоры идут на уровне объяснения (бедная бабушка и лентяй сын), а на понимание даже запроса нет.

И в целом такие драмы как пловчиха, кандидат в мастера спорта, а теперь больная, активно пьющая, сидит курит на лавочке – заурядность, рядовая «жертва» забвения себя. И у каждого свои растяжки, заданные в программе выживания, о которые он будет спотыкаться, пока не придёт к необходимости осмысления бытия и не примется разбирать те вагоны механического опыта, что накопил за жизнь (а если верить некоторым источникам, то за многие жизни). А перекидывания из стороны в сторону происходят и из условного негатива, так богатенький мужичок «вдруг» берёт какую-то бомжиху, отмывает её, вставляет зубы, ведёт в ЗАГС.

Драма работы дуальности верность – предательство (пример из жизни)

Эта история произошла с одним хорошим человеком, который дал добро на её публикацию (ибо, по нашим скромным расчётам, она может помочь росту осмысленности, правда не в массах, но всё же) и даже предложил название: «Как предавать легко и с удовольствием». Назовём нашего героя мистер П., а его пассию миссис Б. Жили они в законном браке долгие лета, со своими размолвками и разладами, но в целом мирно и весело; бездетно, с домашней скотиной в виде клёвого, доброго кота. Мистер П. искренне полагал, что это любовь и всячески вкладывался в семью и в избранницу (особенно, как выяснилось после проведения несложной математики, деньгами). Миссис Б., согласно внешним наблюдениям, проводимым последние года четыре в лонгитюде их отношений, была более сдержана в выражении заботы, но в официальной версии так же настаивала на любви.

А потом, как во всякой добротной истории с хорошим человеком, наступила драматическая развязка, длившаяся этак года полтора. Она уехала на учёбу в другую страну на его деньги, пока он в трепетном ожидании скорой встречи делал в квартире ремонт, и, вернувшись, сказала, что прошла любовь, причём уже давненько, задолго до отъезда, и верность она не блюла. Эта история ещё тянулась в горестях, трагикомедиях и прочей атрибутике болезненного расставания, включая одностороннюю надежду на возобновление отношений и столь же одностороннюю верность, и нашем неспешно углубляющемся осмыслении происходящего.

Как ощущал себя мистер П. предположить не сложно, и читатель легко может поставить себя на его место, да и каждый сколь-нибудь продолжительно живущий на земле переживал предательство. Это боль непонимания «за что?», подавленность, грусть, неверие в то, что такое вообще возможно, и ещё целый коктейль негативна; но именно в самых болезненных ситуациях сокрыты самые ценные жемчужины осмысления. «Кухонный» уровень нам в подробностях расскажет какая она «неблагодарная тварь» и какой он «бедненький и несчастненький, но очень хороший, слишком хороший для этого мира». И это будет правдой, но не всей, т.е. ложью. Да и что с такой «правдой» делать? Пострадать, позлиться и взять другую пассию, с которой будет что? Правильно, то же самое. Поскольку, если внутри останется тот же уровень развития, то и жизнетворчество твое останется на соответствующем уровне.