Цена империи
Шрифт:
Так что на животе у Кайра — так звали пострадавшего оруженосца сэра Амелла — сейчас имелось несколько глубоких царапин, в рубахе — приличных размеров дыра, в единый миг прогрызенная острыми зубами Хомы, а перед мордой дракона застыл маленький комочек длинной шерсти, острых зубов и бесстрашной ярости.
Надо вам сказать, что с точки зрения хомяка особой разницы в размерах дракона и человека как-то не просматривается. Особенно с точки зрения разъяренного хомяка. А Хома был зол. Очень зол. И прекрасный объект для вымещения этой злобы как раз сейчас наклонялся над его хозяином. Так что Хома не сомневался. Он действовал. Так, как привык
Это было больно. Нет, не так. Это было ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ БОЛЬНО!!! Неприлично взвизгнув, Аррийоо резво отпрыгнул в сторону. Дикая, сводящая с ума боль в укушенном усе не давала даже вздохнуть, а не то что набрать воздуха для огненного вздоха.
Усы дракона — одно из очень немногих уязвимых мест могучего бронированного создания. Пронизанные мириадами чувствительнейших нервов, они позволяли ориентироваться в бескрайних просторах затянутого облаками неба, совершать тонкие и точные действия, невозможные для грубых и неуклюжих бронированных лап, ласкать своих избранниц и ощущать удовольствие от их ответных ласк… И вот этот-то нежнейший орган и познакомился с острыми и крепкими зубами Хомы.
«И остерегайся маленького неведомого пушистого зверька! — пронеслись у дракона в голове воспоминания родового пророчества. — И будут спереди у него два больших зуба…» Концовка предсказания затерялась, но, несмотря на это, ни одно поколение драконов не спешило его игнорировать. Аррийоо был не исключение, однако в пылу схватки когда-то вызубренное наизусть пророчество выскользнуло у него из головы, напомнив о себе лишь сейчас, причем самым что ни на есть пренеприятнейшим образом.
— Что это? — прорычал дракон, указывая на маленькое животное.
— Это хомяк, — кратко ответил Кайр, морщась от боли в ушибленной о какой-то корень голове и с изумлением глядя на настороженного дракона. Видимо, встреча с корнем не прошла даром, иначе чем можно было объяснить то, что в продолжение фразы у него вырвалась привычная шутка, которую он произносил всегда, знакомя друзей с пушистым питомцем: — Мой самый страшный зверь.
— И насколько страшный? — прищурился дракон, подозрительно поглядывая на Хому.
Никакой силой или сверхспособностью от щекастой твари, напоминающей мышь, не веяло, однако ус все еще побаливал, напоминая о предсказании, и Аррийоо вовсе не был намерен недооценивать безобидного с виду малыша. «Может, так в природе и задумано? — подумалось ему. — Ты расслабишься, а этот милый, безобидный с виду зверь рраз, и…» Что именно «и…» Аррийоо представить себе не мог, слишком уж велико было различие в их размерах, однако продолжавший болеть ус явно намекал, что опасность вполне может быть и непредставимой…
— Просто жуть! — невольно усмехнулся Карн, с трудом поднимаясь на ноги и беря хомяка в ладонь.
— И зачем тебя послали ко мне с этой жутью? — еще более настороженно спросил Аррийоо, на всякий случай отступая еще на пару шагов.
— Они хотят тебя убить, — честно признался оруженосец сэра Амелла.
— Ну, это не секрет, — вздохнул дракон, подфутболивая хвостом чей-то шлем. — Какой рыцарь не хочет принести своей даме голову убиенного чудовища? Проблема только в том, что нам, драконам, голов не хватит для того, чтобы помочь вашим странным мужчинам, закованным в железо, размножаться.
— Да нет, — поморщился оруженосец, — жители деревни хотят
— Почему? — изумился дракон.
— Ты их молодильную редьку вытаптываешь и портишь.
— Поклеп! — возмутился ящер. — Я ем только две редьки в день! Драконам, между прочим, стареть тоже неохота! Ну, еще штучек пять, возможно, и вытаптываю… — смущенно отвел он глаза в сторону, но тут же твердо добавил: — Пять штук, никак не больше!
— По словам старосты — чуть ли не четверть поля! — возразил оруженосец.
— Вот же гады! — немедленно запротестовал Аррийоо. — Сами обворовывают короля и скидывают все на меня! Это ж они на брагу собирают! Точно говорю. Я этот запах давно чую! Такой продукт на брагу переводить! Врут и не стесняются! Вот улечу от них, пусть сами с королем разбираются.
— А ты и улетай! — вмешался Кайр. — Если они тебя не ценят, то зачем ты будешь на них свое здоровье тратить?
— А редька? — недовольно произнес, поглядывая на поле, тот. — Это ж мне теперь опять для сохранения молодости за единорогами гоняться придется. А они, паразиты, проворные и рогами своими колются как ненормальные! Хотя… — Он призадумался и изогнул шею, скептически оглядывая себя со всех сторон. — Может, и правда стоит сменить диету… А то засиделся я тут, жиреть начал… Да и привязка постоянная… Эту же редьку каждый день по две штуки жрать надо, уже оскомина на зубах навязла, а единорога один раз завалишь — и на десять лет свободен… Да и вкуснее они намного!
— Вот-вот! — немедленно оживился оруженосец. — Какой же это дракон, ежели редьку жрет! А вот единороги — это достойно, это уважаемо…
— И то правда, — легко согласился дракон, видимо давно обдумывавший эту мысль.
Хомяк тем временем вскарабкался по рубахе на плечо парня и встал на задние лапки, внимательно вглядываясь в ящера. Тот сразу насторожился и попятился назад.
— Слушай, — произнес Аррийоо, — мы же с тобой уже договорились. Ты чего это, а? Зверя-то придержал бы. Мне тут битвы не надо…
— Хорошо, — улыбнулся оруженосец, пряча Хому за пазуху. — Договорились.
— Договорились, — кивнул дракон и кинулся поспешно собирать вещи.
Через тридцать минут селяне и отсидевшиеся в засаде рыцари видели удаляющегося от деревни дракона. Когда ящер превратился в еле заметную точку на горизонте, благородные воители вылезли из своей засады в кустах и направились к деревне. Кайр же незаметно отстал от них и направился в противоположном направлении. После столь подлого предательства служить своему господину он больше не хотел.
Правда, занятый обдумыванием своего чудесного спасения и размышлениями над подлостью бывшего господина, он, к сожалению, не обратил внимания на тот факт, что его рубаха «украсилась» очередной дырой, а хомяка за пазухой, когда он уходил с поля, уже снова не было.
Еще почти неделю после эпической битвы рыцари находились на постое в деревне. Они бы остались там и дольше, но, к сожалению, по окончании недели наглые селяне начали самым хамским образом намекать на то, что ожоги у благородного сэра Лакастерна уже полностью прошли, и царапины сэра Джорнетта, приземлившегося после удара дракона в гигантский куст шиповника, зажили. Спасибо, что он не сломал себе костей, благодаря качественным, зачарованным одним из лучших королевских магов доспехам. Так что продолжение их «остановки для исцеления ран» будет совершенно непонятно королевским инспекторам, и потому…