Цена любви
Шрифт:
Я убрал ее руку, подошел вплотную, навис над ней, запоминая в тусклом свете фар и луны ее образ. Прекрасна. Совершенство. Мой рай и… ад. В который скоро снова превратится жизнь без нее.
Не помню, как вошел, как начал двигаться. Меня просто заполнило ощущение острого, всепоглощающего счастья. Она идеальна для меня. Всегда была и будет. Я старался жить этими минутами, запоминать ощущения, впитывать запах ее возбуждения.
Дарина вскрикивала от моих резких проникновений, звонко и сладко. Она снова уперлась руками в капот, чтобы лучше фиксироваться,
Есть только мгновения, когда я в ней, и она весь мой мир, наполненный острейшим удовольствием обладания и отдачи.
– Кииир. Я… – застонала Дарина. – Я скоро… давай. Со мной… Кончи для меня.
Горячая волна промчалась по моему телу, сотрясая оргазмом. Я не мог ей отказать. Мое тело взяло контроль над разумом, отключая сдержанность, повинуясь приказу вероломной девицы. Дарина улыбалась, подбрасывая бедра, чтобы встречать меня на полпути, а потом замерла, сжавшись изо всех сил, словно хотела впитать мое удовольствие.
Руки подвели, и она упала на капот, ее ноги тоже скользнули вниз. Я накрыл ее сверху собой, нашел безвольный подрагивающие пальчики и переплел их со своими. Уткнувшись носом ее в шею, я вдыхал запах и слизывал пот. Она была такой вкусной всегда. Ее запах, ее вкус.
Отравленный исцеляющий нектар.
Кажется, меня парализовало. Я бы мог замереть так на целую вечность, но из комы вытащил ослепляющий свет фар. Я мгновенно протрезвел.
Мимо нас промчалась машина. Быстро. Вряд ли ночные путники что-то успели разглядеть, но мне хватило, чтобы очнуться и прийти в себя. В нудного и нервного себя.
Я так резко отпрянул, что Дарина едва не упала с капота. Мне удалось подхватить ее и поставить на асфальт.
– Поехали отсюда, – бросил я, застегивая штаны и открывая дверь машины.
Дарина не была так проворна. Она не сразу попала ногами в туфли, с трудом натянула брюки, еще покачиваясь от оргазма на своих шпильках. Я наблюдал за ней через лобовое стекло, чувствуя себя конченым гадом, но уговаривая тупую боль в груди, что это для ее же блага. Так надо. Без лишних эмоций. Просто секс. Теперь нужно ее убедить уехать и продолжать жить дальше овощем.
– Надеюсь, ты довольна? – заговорил я, трогаясь, едва Дарина вернулась в машину. – За этим приезжала? Гельштат закрыт, возвращайся домой.
Я смотрел на дорогу, говоря это. Дарина молчала какое-то время, а потом проговорила:
– Мой дом там, где ты.
– Глупости.
– Возможно, – как-то быстро согласилась она, пожав плечами. – В любом случае, я не уеду. И ты больше не можешь мне приказать.
– Дарина, пойми ты уже, это не мой каприз. Тебе опасно со мной быть.
– Это ты пойми, Кирилл, – не сдавалась она. – Дарине – да, наверно, опасно, но я не она. Уже давно. Я Рин. Ты думаешь,
– Ты хочешь проверить на всех знакомых?
– Нет, я просто хочу быть с моим Мастером.
Она меня без ножа резала. Жестокая. Красивая.
– Ты реально не собираешься больше общаться с женщинами? Хотя бы трахаться? – выпалила она.
– Собираюсь, – процедил я сквозь зубы.
– Тогда чем я хуже?
«Ты лучше всех», – подумал я, но вслух сказал:
– Потому что я другой, детка. Вряд ли ты сможешь быть со мной теперь.
– Мы не узнаем, если не попробуем, – обезоружила Дарина моими же словами.
– Я не ищу покорную сейчас.
– Сделай для меня исключение.
– Вряд ли я могу быть для кого-то Мастером снова.
Она рассмеялась, не поверив ни единому моему слову.
Не сдержавшись, я повернулся к ней, чтобы увидеть этот хитрющий дерзкий лисий взгляд. Сам себе копаю могилу, да. Или ей?
– Дарин…
– Меня зовут Рин.
– Рин…
Я забыл, что хотел сказать, просто пробовал на вкус ее имя. Мне нравилось. Кто придумал его? Люк? Чертов педик имел отличный вкус и подобрал моей девочке идеальное имя.
Мы выехали на МКАД, и я решил сменить тему на безопасную.
– Ты в гостинице остановилась? Куда отвезти?
– На Манегу.
– Чего?
– Фо Сизнс на Манежной. Кир, на дорогу смотри, а!
Я потряс головой, возвращая глаза на дорогу. Четыре сезона! Каково, а?
– А чего не в Кремле?
– Не дозвонилась, – хихикнула Дарина. – Да и с парковкой там все плохо.
Я закатил глаза.
Мы доехали до центра в тишине. Я, правда, пытался ее уговорить уехать, но Дарина даже не смотрела на меня, игнорируя бестолковые потуги отослать ее. Едва я притормозил у гостиницы, она соизволила повернуться ко мне.
– О моем предложении стать твоей покорной… – напомнила девчонка.
– Я не буду это обсуждать, – обрезал я.
– Окей. Обсуждать тут в принципе и нечего. Но ты подумай, Кирилл. Даю тебе три дня. Буду ждать в среду в десять вечера. На ресепшене предупрежу, тебя пропустят.
У меня глаза на лоб полезли.
– Ты мне условия ставишь? Серьезно?
Она деловито пожала плечиками.
– Выходит, что так.
– И что будет, если я не соглашусь?
– Я найду другого доминанта.
– Блефуешь, – прищурился я, сверля ее глазами, пытаясь найти подтверждение своих слов в жесте или мимике. Но у нее ни один мускул не дрогнул. Бестия.
– Думай что хочешь.
Дарина протянула руку за летним пальто, которое бросила на заднее сидение, открыла дверь, выбираясь из машины. Из ее кармана что-то выпало. Я поднял карточку, окрикнул:
– Д… – поспешил исправиться. – Рин, ты обронила.
Она обернулась, возвращаясь.
– О, спасибо.
Дарина схватилась за визитку, но я успел прочитать «Андрей Разгуляев». Мои пальцы сжались, не отдавая ей карточку.