Цена наслаждения
Шрифт:
Следующие слова добили его окончательно. Когда Виктория выразила беспокойство по поводу того, что ей не удается вылезти из белья, хозяйка магазина сказала лукаво:
– С этим трудностей у вас не будет, разумеется, если вы его наденете...
Грант подозревал, что она произнесла эту фразу специально для него.
Наконец Виктория выпорхнула из примерочной в великолепном прогулочном платье и белой плетеной шляпе. С восторженной улыбкой, прикрыв глаза, она заколыхалась в голубом шелке, будто приноравливаясь к тому, что было
Грант тут же сорвался с кресла, чтобы оплатить ее приобретения. К этому прибавились дневные и вечерние платья, лайковые перчатки, утепленный плащ, шляпы, кашемировые шарфы, комнатная обувь и множество коробок с другими вещами, которых Грант не мог упомнить. К завтрашнему дню все необходимые вещи должны были доставить в отель, а остальное, включая раскроенные платья, в следующие два дня прислать на корабль. Грант также договорился с портнихой о посещении Камиллы на следующий день.
Виктория не могла удержаться, чтобы не потрогать купленный для нее Грантом кошелек, затейливо расшитый бисером. Она стала открывать и закрывать расписной льняной веер и делала это до тех пор, пока хозяйка не вынула веер у нее из рук.
Грант не мог без сочувствия смотреть на то, как Тори опасается отдавать свои вещи. «Если она так реагирует на Кейптаун, то в Лондоне бедняжка просто умрет, когда я возьму ее за покупками».
Вдруг он нахмурился. Когда они прибудут домой, ему вряд ли придется видеться с ней или водить ее в магазины. Впрочем, почему он так в этом уверен? Ведь всего несколько секунд назад он твердо решил, что, проводив ее в отель, изорвет своими зубами все то «восхитительное», прибывшее из Парижа...
– Итак, мой первый выход в цивилизованный мир состоялся, – сказала Виктория, когда они вернулись в отель. – Как я справилась?
Грант остановился у входной двери.
– Вам это прекрасно известно, особенно учитывая ваше удивительно высокое мнение о себе, – съязвил он. – Я вовсе не собираюсь давать ему подпитку.
Тори засмеялась, и Грант тоже улыбнулся уголками рта. Но разговора не получилось. Да, с ней было нелегко. Грант поспешил попрощаться и, передав наилучшие пожелания Камилле, возвратился на судно.
Ночью Грант напрасно старался уснуть на тесной койке. Он не хотел переселяться к себе, понимая, что в его собственной каюте все будет напоминать ему о Виктории. Ему и без того стоило большого труда держать руки подальше от нее. Если бы его спросили, он поклялся бы, что ему не хватает этой чертовой девчонки.
Когда корабельные колокола пробили очередную вахту, Грант все же отправился в свою каюту, но это оказалось плохой идеей. Как только он опустился на кровать, мягкий запах, оставшийся на простынях, напомнил ему о Виктории. Его мужская плоть мгновенно возбудилась и стала тяжело пульсировать. Нет, ему не будет сна в постели, где спала Виктория.
О чем она думала, что чувствовала, лежа здесь? Такая норовистая девушка, как она, должна
А может, она ни с чем не борется и просто...
Он вскочил с постели как ошпаренный. Виктория сама себя услаждает! Картина, возникшая в его воображении, заставила Гранта содрогнуться, голодная плоть запульсировала еще сильнее. Эк, до чего додумался! Нет уж, ему нужно держаться подальше от нее, чтобы не погрязнуть в ловушке собственных фантазий.
Грант подошел к умывальнику и взглянул в зеркало. В мужчине, который смотрел на него из зеркала, он с трудом узнал себя: волосы слишком длинные, лицо слишком загорелое, к тому же первый раз почти за десять лет он не брился целые сутки.
Нет, определенно ему нужна женщина. И тут же Грант постарался отбросить эту мысль, иначе он атакует отель и вытащит Викторию к себе. Даже под угрозой голодной смерти мужчина не станет есть песок, после того как испробовал изысканные деликатесы. Ему нужно побороть свой голод.
Грант уселся в кресло, рассудив, что шансов уснуть здесь у него ровно столько же, сколько в любом другом месте, и через некоторое время действительно задремал.
Рано утром его разбудил громкий крик за стеной каюты:
– Послание для мастера Йена Трейвика с корабля «Киверел» службы ее величества!
– Кажется, это мне, – послышался в ответ сонный голос Йена.
Грант потянулся и сунул ноги в сапоги, решив узнать, кто шлет послания Йену. Он обнаружил кузена на палубе как раз в момент, когда тот писал ответ. А когда Йен отдал ответ мальчику-посыльному, то ему пришлось попросить у Гранта монету для отправки.
– Дай-ка мне посмотреть письмо. – Грант выхватил у Йена полученное им послание и быстро пробежал его глазами.
«Доктор, с которым договорился Сазерленд, придет завтра. Я не хочу, чтобы Тори была здесь. Уведите ее, пожалуйста, хотя бы на день.
Камилла».
– Что ты ей ответил? – Грант подозрительно посмотрел на кузена.
– Ну, я написал, что устрою для Тори пикник, – спокойно сообщил Йен.
– Черт бы тебя побрал! – Грант скомкал бумагу. – А ты не мог устроить себе поход в какой-нибудь бордель?
– Я от этих дел давно отказался, – усмехнулся Йен. – Лучше уж подождать, пока мы вернемся. – Он гордо похлопал себя по груди. – Понимаешь, я берегу себя для особого случая, для другой леди.
Намеки об этой загадочной женщине Йен ронял в течение всего путешествия. Грант постоянно чувствовал, что кузен хочет поговорить о ней, ноне поощрял его инициативу. Чем он мог ему помочь в его отношениях с женщиной? Меньше всего полезным советом.
Когда Грант представил, что Йен проведет день вдвоем с Викторией, внутри у него все перевернулось. Он понимал, почему Камилла отправляет Викторию: не зная, какой диагноз поставит доктор, она хочет подумать наедине, как потом ей все это сообщить.