Цена недоверия (Два шага в Бездну)
Шрифт:
У ворот дворца ждала вереница открытых экипажей, запряженных небольшими красными ящерами - их специально вывели давным-давно, именно для этой цели. Я села в третью - в первых двух разместился Аин и его воины. Омаэль сел со мной и отрицательно качнул головой на взгляд одной из Аметистовых девчонок. Та надула губки и обиженно прошествовала к следующему экипажу.
– Они вас любят, - указал Омаэль.
– На здоровье, - ответила я, нервно поглаживая ментакристалл. Вне дворца мне стало не по себе, будто выезд за его стены означал уязвимость и беззащитность.
– Но лучше бы им
Взгляд моего помощника стал неодобрительным. Но возражений не последовало, и хорошо, иначе это вылилось бы в спор, бесполезный, ненужный, да и неуместный к тому же.
Экипажи тронулись, и пришлось поспешно натянуть на лицо приветливую маску.
С прошлого моего выезда город не сильно изменился, да и с какой стати ему меняться? Это же Высокий город. Здесь стоят преимущественно родовые Дома соль-фламме, и изменять их никто не считает нужным. Реставрация - вот это пожалуйста. Другое дело, что сейчас все украшено, в цветах и растениях: праздник. Если до этого тут и велись работы, то к нынешнему дню они либо окончены, либо временно прекращены.
Высокий город до слияния был самым маленьким. Домов соль-фламме не особо много, а правила таковы: по одному зданию в Высоком для каждого, не более, вне зависимости от численности рода. Дальних Домов можно иметь сколько угодно, но вблизи дворца всегда лишь один на род. Это разумно и правильно.
К слову, свое название город получил за то, что в незапамятные времена Дома на нем возводились на искусственных насыпных холмах, достаточно высоких, чтобы шпили особняков было видно издалека. Разумеется, по сравнению с масштабами дворца все эти роскошные строения выглядели не более чем детскими игрушками, и это еще один повод для гордости соль-арэо.
За Высоким шел Равнинный город - самый большой и населенный - здесь обитали достойные соль-фэсто. Достойность эта была разной степени: одни имели особняки, другие малюсенькие квартирки, третьи скитались по первым и вторым; однако все эти люди были соль-фэсто, потомки третьей линии заселения. Именно здесь находились основные Храмы, и прочие развлечения из числа законных.
Равнинный город - есть основа. Большинство населения живет тут, и это больше чем в Высоком и Старом городах вместе взятых. Здесь есть все: от мастерских и борделей, до художественных лавок и портретных мастерских. От края до края Равнинного не дойдешь ни за целый день, ни за два; и даже не доедешь, хотя экипажей хватает с избытком.
И вот как это получилось: на нашей планете всего один материк - Эстарто.
Когда-то, безумно давно, существовала еще цепь островов и именно там жили наши предки. Настолько далекие предки, что фактически никакой информации о них не сохранилось, даже внутри соль-арэо. Неизвестно отчего, возможно вследствие череды землетрясений - они часто случаются, - острова начали один за другим уходить на дно. Одни резко, буквально за одну ночь, другие - постепенно, будто проваливались.
Тогда самые смелые соорудили некие подобия больших кораблей, не тех лодчонок на которых ими ловилась рыба, а способных выдержать дальний переход.
Так они и обнаружили "большую землю" и спешно перевезли, кого успели, чтобы обжить свой новый дом.
Увы, земля оказалась занятой. Не людьми - драконами.
Соседство было беспокойным. Огромные ящеры по-разному воспринимали невиданных ранее существ, одни с любопытством, другие и с гневом. Постепенно стало понятно, что драконы, в общем, бывают двух типов: разумные и неразумные. С первыми наши предки сумели договориться, со вторыми, увы, нет.
Впоследствии Алмазный дом решился на невиданный эксперимент - создать симбионт человека и дракона, и с успехом его воплотил в соль-терро. С тех пор общение с разумными драконами пошло еще легче - соль-терро понимали их через своих драконов, умели договориться, знали, что им надо и как. Конфликты случались нечасто, и в основном от того, что драконы фактически не жили на земле - их стихия небо. Гнезда же свои они строили высоко в горах, куда путь человеку недоступен.
Однако, другие драконы, неразумные, не желали принимать ни моих предков, ни своих разумных сородичей. Вдобавок, часть их не могла летать, были и такие, кто на слабых крыльях мог лишь парить... на одной земле им с нами было тесно.
Так и началась наша давняя война. Дикие не желали сдаваться в упорном стремлении вернуть себе земли занятые людьми, люди защищались как могли, потом же их стали беречь соль-терро.
Потом стали возводить города-крепости. Изначально было их два: Высокий с домами соль-фламме и дворцом, и Равнинный для всех остальных. Много разного было. И плохое и хорошее. Первого правда больше: восстания, и даже - немыслемо!
– одна единственная попытка смены династии какими-то явно не особо наделенными разумом молодыми соль-гуордо; атаки Диких, убитые люди... Но все это, в конечном итоге, лишь сделало нас крепче.
Потом в целях безопасности решили построить новый дворец, попутно перенесли и оба города. Сыпали холмы для особняков Высокого, равняли долину для Равнинного. Старый город образовался сам собой на руинах обоих прежних, и жили там те, кто не относился ни к соль-фламме, ни к соль-фэсто - соль-гуордо, низший класс, отребье. Изгнанники, преступники... Те, кому не нашлось места в мире благополучном. Потомки последней волны переселения, а так же тех, кто имел глупость участвовать в восстаниях и идти против законной власти моей семьи.
Так есть и до сих пор.
Дворец, чудесное сооружение, достраивается-перестраивается в погоне за усовершенствованием защиты, повышением обороноспособности и по сей день.
Позже, постоянно расширяющиеся города слились в один, сомкнув края как разросшиеся, от пролившегося дождя, лужи. Было это при моей прабабушке, то есть больше трехсот лет назад.
Оглядываясь на это, на века истории известной и тысячелетия неизвестной, о которой мы не имеем ни малейшего представления, мне становится не по себе. Дворец переносили несколько раз, и он по сравнению с городами не насчитывает стольких лет истории. Но когда я выезжаю за его пределы, груз этого наваливается заново, придавливая сверху тяжеленной каменной плитой, заставляя ощущать себя мелкой неважной букашкой зачем-то выползшей из своего укрытия.