Цена ненависти

Ларюэль Марлен

Конечно, и впредь будет требоваться постоянный мониторинг деятельности этой потенциально опасной организации и ее сторонников. Повышенное внимание со стороны правоохранительных органов в данном случае вполне правомерно. Эффективны будут не широкие аресты, а единичные административные и уголовные санкции в случаях, когда правонарушения действительно имеют место — когда в устной или печатной форме звучат призывы к насилию и/или ненависти. Не исключено, что такие правонарушения действительно окажутся не единичными, так что органы юстиции или прокуратуры смогут снова обратиться в суд с требованием запретить Хизб как экстремистскую организацию — но уже с вескими и убедительными для общества основаниями.

Александр Верховский, Галина Кожевникова

Три

года противодействия

Эта статья является существенно обновленной версией рабочего материала, подготовленного к семинару по проблемам «антиэкстремистского» законодательства, который Центр «СОВА» проводил 1 июля 2005 г.

Прошло три года с момента вступления в силу закона «О противодействии экстремистской деятельности», и можно уже подвести некоторые итоги его применения.

Определение экстремистской деятельности явно затрагивает ряд норм права, прямо не упомянутых в этом законе. Речь идет о ст. 282 УК и о различных преступлениях на почве ненависти. Мы будем рассматривать соответствующие этим нормам права деяния тоже как экстремистскую деятельность в смысле ст. 1 Закона 2002 года (далее слово «экстремизм» и производные от него употребляются только в этом смысле).

Мы не будем рассматривать здесь преступления террористического и даже пропагандистского характера, связанные с деятельностью чеченских сепаратистов. Эти деяния вполне подпадают под определение экстремистской деятельности (так как понятие «терроризм» включено в понятие «экстремизм» той же ст. 1 Закона), однако, по политическим причинам, они образуют совершенно другую область правоприменения. Более того, антитеррористическое законодательство образует смежную, но все–таки другую юридическую сферу.

Закон «О противодействии экстремистской деятельности» вступил в силу 30 июля 2002 г. Здесь мы будем рассматривать действия правоохранительных органов и судов именно с этого момента и до времени написания статьи (то есть до сентября 2005 года), причем только по отношению к противоправным эпизодам, имевшим место также после 30 июля 2002 г., за исключением дел по интересующим нас статьям УК, не затронутых Законом 2002 года (здесь и далее так будут называться в совокупности сам закон «О противодействии экстремистской деятельности» и сопряженные с ним поправки в другие законы).

Обзор структурирован по юридическим нормам, применяемым в отношении преступлений экстремистского характера.

Если не оговорено иное, вся используемая информация представлена в обзорах и новостях сайта Центра «СОВА» . Все основные события 2004–2005 годов описаны в этом сборнике в обзорах Г. Кожевниковой, а также в статьях авторов на эти же темы [181] , охватывающих события 2002–2003 годов, так что здесь мы эти подробности по возможности не повторяем.

<

181

Верховский Александр. Полгода противодействия. Краткий обзор применения и неприменения закона «О противодействии экстремистской деятельности» // Российский бюллетень по правам человека. 2003. № 17; Он же. Основные тенденции в развитии национал-радикального движения и противодействия ему со стороны государства // Мониторинг дискриминации и национал-экстремизма в России. М.: Фонд «За гражданское общество», 2004. С. 41–60; Кожевникова Галина. Возбуждение розни, призывы к дискриминации и насилию на этнической и религиозной почве // Права человека в регионах Российской Федерации. 2002. М.: Московская Хельсинкская группа, 2003. С. 235–236; Она же. Запрет на пропаганду войны, на подстрекательство к дискриминации и насилию // Права человека в регионах Российской Федерации за 2003 г. М.: Московская Хельсинкская группа, 2004. С. 81–96.

empty-line/>

Санкции против организаций

Организация может быть названа экстремистской, только если она ликвидирована в соответствии с Законом 2002 года. Нам известно очень мало

таких случаев, хотя Закон, как утверждали в 2002 году, принимали в первую очередь ради этого.

Первый случай — закрытие в Омске именно по нормам Закона 2002 года городской (а затем и областной) организации РНЕ. 10 октября 2002 г. Омский областной суд удовлетворил иск областного прокурора и ликвидировал городскую организацию РНЕ, так как ее деятельность противоречила трем законам «Об общественных организациях», «О противодействии экстремистской деятельности» и «Об увековечении Победы советского народа в Великой Отечественной войне». Претензии прокуратуры сводились к нарушениям устава и к использованию символики, сходной с нацистской.

Решение в Омске открыло дорогу к почти автоматической ликвидации организаций РНЕ: ведь все они используют тот же коловрат. Действительно, несколько региональных организаций РНЕ с тех пор ликвидированы, но нам неизвестно, всегда ли применялся ли при этом Закон 2002 года или суды ссылались на более ранние законы. В частности, использование коловрата припомнили РНЕ в Татарстане, когда Верховный суд республики 21 мая 2003 г. ликвидировал местную организацию.

Следует отметить случай ликвидации религиозной организации — за пропаганду расовой дискриминации и использование свастики в качестве символа организации 5 мая 2004 г. в Омске была ликвидирована «Славянская община Капища Веды Перуна» (она же так называемая церковь староверов–инглингов [182] ; строго говоря, ликвидированы были сразу три связанных друг с другом организации [183] ).

182

См. о ней в статье Евгения Мороза в этом сборнике.

183

27 июля 2004 г. это решение подтвердил Верховный суд РФ, и оно вступило в силу.

Использование символики (тем более разнообразных вариантов древнего символа свастики) как самостоятельной причины для санкций потенциально чревато злоупотреблениями по отношению как к светским, так и, по понятным причинам, к религиозным организациям. Но единственный известный нам случай такого злоупотребления — попытка преследования национал–большевиков по соответствующей ст. 20.3 Кодекса об административных правонарушениях. Районный суд в Нижнем Новгороде в июле 2003 года признал, что флаг НБП (такой же, как нацистский, но с серпом и молотом вместо свастики) нарушает Закон 2002 года, но областной суд вернул дело на пересмотр, и 11 сентября 2003 г. тот же районный суд прекратил производство по делу.

Возможно и злоупотребление иного рода. Поправки, внесенные закон «Об общественных объединениях» изменили порядок ликвидации и приостановления деятельности организации по любым причинам, а не только по связанным с экстремистской деятельностью.

В 2002 году была приостановлена на полгода деятельность Краснодарского правозащитного центра. Уже в начале июня 2005 года была также приостановлена деятельность Нижегородского общества прав человека (НОПЧ). Претензии в обоих случаях не касались экстремистской деятельности, хотя и имели соответствующий контекст: в Краснодаре правозащитников публично обвиняли в подрыве безопасности в крае, в Нижнем Новгороде НОПЧ формально связано с Обществом российско–чеченской дружбы, которое фигурирует в деле, заведенном по ст. 280 УК 1 позже переквалифицированном на ст. 282 УК (см. ниже).

Что касается собственно организаций, практикующих экстремистскую деятельность (или хотя бы подозреваемых в этом правоохранительными органами), то они, как правило, ликвидируются на основании нарушений общего характера, не имеющих отношения именно к экстремистскому характеру деятельности. Нередко это происходит в рамках широких проверок общественных организаций местными управлениями юстиции, и какая–либо связь решений о ликвидации с содержанием пропагандистской деятельности организаций прямо отрицается властями.