Цена одного дня
Шрифт:
— Боже, — шепчу я, снова взглянув на портрет на стене.
— Это случилось два года назад. В июне. Егору было всего двадцать. Вся жизнь впереди… А он поставил машину поперек железнодорожных путей и… — его голос дрогнул, а у меня сжалось сердце. Глаза Люкова заблестели, это стало заметно даже в полумраке комнаты. — Его по кускам собирали. Сначала вообще отказались. Сказали, не жилец. Но страх смерти заставил врачей работать. Вчера Егор очнулся. Что будет с ним дальше, я не представляю. А эту тварь, что так с ним обошлась, я поклялся из-под
— Мой фоторобот? — догадываюсь я.
— Вы с ней похожи. Сейчас Белла наводит справки о тебе. Если в то время ты не была на Украине, то уже сегодня ты будешь выдана Шаману.
Офигеть! Моя жизнь в руках его одноклеточной Беллочки, которая может выдать неверную информацию, ведь с самого начала косо на меня смотрит, словно я тут на ее место мечу.
Но я должна держать себя в руках. Люков упомянул какого-то Кэпа. Тот видел девушку с фотографии лично. Значит, докажет, что я — не она! Поэтому во мне хватает смелости спросить:
— А если в то время я все же была на Украине? Что тогда, босс?
Глава 11. Люков
Черт, птичка, не задавай мне вопросов, на которые я не могу ответить!
Фаза не стал бы врать мне, чтобы спасти задницу понравившейся девки. Егор ему как брат. Я более чем уверен, что Фаза докопался до истины. Но если я не перепроверю инфу, сомнения возьмут верх над холодным рассудком. Это лишь вопрос времени.
— Посмотри пока телевизор. Мне надо кое-что проверить.
Я убираю ствол за ремень брюк, беру фото, ноут и мобилу и ухожу в спальню. Телевизор включается уже через минуту, и я как дурак пялюсь на прикрытую дверь, вспоминая спокойный голос птички, ее невинный взгляд и покорность, с которой она обращается ко мне «Босс».
Смотрю на фотографию, на адрес на обороте и никак не могу решиться. И почему? Да потому что я надеюсь, что Фаза ошибся, и боюсь этого. Я попросту не смогу объясниться перед птичкой, не найду слов извиниться.
Телефонный звонок вырывает меня из гребаных мыслей.
— Босс, нашу гостью не только Шаман ищет, — докладывает Череп. — Ее папашка очухался. Ее поиск на уровне федерального розыска. Об их особенностях вам рассказывать не надо.
Заебись! Вместо «чистого» устранения помехи в лице прокурора, я привлек к нам внимание властей, в которых обязательно среди продажных свиней найдутся неподкупные идеологи. За такое меня даже свои прикопают — прямо там, где найдут. Отбеливатель, брезент и ножовка в багажнике моих подчиненных — то же самое, что зеркальце и пилка для ногтей в дамской сумочке.
— Понял. Держи в курсе.
— Когда мы будем передавать ее Шаману?
— Сначала пусть Белла сделает то,
Баз данных здесь столько, что ФСБ обзавидуется. Роюсь в них, ища то, что нужно. Не сразу, но все же мне удается выкопать нечто важное — неопровержимое доказательство существования некой Леси Шумейко. Годом старше Егора, собой ничего особого не представляет, кроме привлечения за мошенничество еще в подростковом возрасте. Родители в разводе. Мать — типичная содержанка.
Выхожу в интернет, сканирую соцсети и натыкаюсь на закрытый профиль с аватаркой, поставившей точку в этом деле.
Это она. Леся Шумейко — та, которую я искал два года, а Кэп ее защищал. Это она сломала моего брата. Не Ева…
По моему позвоночнику пробегает мороз, а виски начинают пульсировать. Я едва не убил невиновную. Она могла поплатиться за чужие грехи. Независимо, что накопает Белла, я уже знаю правду.
Номер телефона набирается в каком-то нетрезвом состоянии. Я слышу женский голос на другом конце и, не медля, прошу:
— Могу я услышать Лесю?
— А кто ее спрашивает? — интересуется ее мамаша, судя по беспокойству в голосе.
— Я от Артема Никитича.
Ее тяжелый вздох символизирует только одно: Кэп часто ей звонит. Иначе она не знала бы, кто такой Артем Никитич. Неужели старик не просто скрывал ее, но и поддерживал с ней связь? Зачем? Почему?
— Алло… — вот он, голос мрази, которую я ненавижу всей своей бандитской натурой. — Алло… Говорите…
Ну молись, сука.
Я выключаю телефон, сжав его в кулаке, и впиваюсь в него зубами, сдерживая рык. Будь моя воля, я бы прямо сейчас отправился к ней. Но сначала с Шаманом надо разобраться, и пусть Кэп объяснит мне, что это за выкрутасы.
— Босс… — Ева робко заглядывает в комнату. — С тобой все в порядке? Кто-то звонит в домофон. Мне ответить?
Твою мать, я даже в глаза смотреть ей не могу! Будь я проклят за то, что сделал!
— Я сам. Возвращайся в гостиную.
Вынимаю ствол из-за ремня и выхожу в коридор. На мониторе видеомофона тупое лицо курьера с опущенными плечами из-за пакетов. Не спрашивая, нажимаю кнопку, а через пару минут плачу ему с чаевыми и захлопываю дверь перед носом. Отношу пакеты с вещами в гостиную, где Ева сидит на диване и обрабатывает ранки на своих ногах.
— Здесь одежда, — поясняю, стараясь не встречаться с ней взглядами. — Дольше суток мы тут не протянем. Шаман узнает об этой квартире.
— Если твоя Белла накосячит, тебе больше не придется прятать меня. Выдашь Шаману и получишь свое помилование, — ворчит она не с боязнью, а скорее с решительностью. А что, собственно, ей остается после того, через какую херню она прошла из-за меня?
Я достаю сверток из аптеки и протягиваю его птичке.
— Держи. Фаза подсуетился.
Она поднимает лицо, и ее взгляд, полный уверенности и сожаления, невидимыми кольями пронзает меня с головы до ног.