Цена одного дня
Шрифт:
Похоже, она заметила стояк. Теперь всякий раз видя меня, будет об этом думать. Чудно, блядь!
— Алло, — хриплю я в трубку каким-то разомлевшим от разыгравшейся фантазии голосом.
— Люк, тип, которого ты приказал взять, — докладывает Фаза, — парень Чеха.
Твою мать! Мне хочется раздавить мобилу. День ото дня не легче. Яйца этого ублюдка охраняются Чехом — одним из самых безжалостных гангстеров, у которого нешуточные связи с Палермо.
— Он тебе очень нужен? — уточняет Фаза.
— Отбой, — командую я. — Сначала разберемся с Шаманом,
— А кто он такой?
— Ебаная мразь, заслуживающая мучительной казни.
Я откладываю телефон на край тумбочки, смываю с себя пену и, обмотав бедра полотенцем, выхожу из ванной.
Птичка шуршит пакетами, примеряя купленные Фазой вещи. Она уже перебинтовала свои стопы и сделала это настолько плохо, что мне требуется двойная порция коньяка. На кухне я закуриваю и пью, наслаждаясь наступающей легкостью. Башка уже не трещит, проблемы не кажутся тупиковыми. Вот только по-прежнему хочется натянуть птичку на ствол.
— Босс, можно мне одеяло и подушку? — спрашивает она, показавшись в дверном проеме.
Смеряю ее взглядом, прикидывая, что она умеет и чему готова научиться, и представляю, как снимает с себя этот проклятый халат, изящно заползает на кровать, маняще выпячивая попку и сгребая простыню в кулачки.
Нет, блядь, надо еще выпить.
Наливаю очередную порцию, проглатываю двумя глотками и затягиваюсь сигаретой.
— Неси бинты.
— Что? — теряется она.
— Так раны не перебинтовывают.
Тушу окурок и выхожу из кухни, всего на полмига задержавшись рядом с птичкой. Она снова ищет, за что бы зацепиться взглядом, лишь бы не видеть меня. Первая срывается с места, позволив мне идти следом и смотреть на ее спину, фантазируя, как я наматываю ее волосы на свой кулак, трахая ее сзади до звезд перед глазами.
Надо было оставить Беллу. Хоть бы отсосала в качестве наказания. Иначе к утру я ебанусь от перевозбуждения.
— Давай сюда. — Я киваю птичке на диван.
Она заметно волнуется, но повинуется молча. В полулежащем положении осторожно кладет свои ноги на мои колени и затаивает дыхание, пока я снимаю ее произведение искусства. Ловко обрабатываю ее ранки и аккуратно забинтовываю.
— Ух ты! Учился в медицинском?
— Если бы. Жизнь всему научила.
— Ты был ранен?
И не раз, птичка. А с каждой царапиной к врачу не побежишь, особенно если она оставлена шальной пулей.
— Готово. — Спускаю ее ноги на пол, пока не сорвался и не раздвинул их. — Можешь занять спальню. Там тоже есть телек. Кровать удобная. Чистое постельное белье в шкафу.
— Спасибо, — бормочет птичка, натягивая носки и поправляя халат.
— Давно твой бывший работает на Чеха? — спрашиваю я, когда она уже встает.
— На кого? Босс, я не знала, с какими лицами он был связан, даже когда мы были женаты. А с кем сейчас бандитствует, и подавно не знаю.
Коньяк окончательно заспиртовывает мои мозги. Подорвавшись с дивана, я пригвождаю птичку к стене и блокирую ее движения. Она вздрагивает, но не дергается. Привыкает к
Моя ладонь, зажив своей отдельной жизнью, сжимает ее шею, и я, как завороженный, смотрю на ее разомкнувшиеся губки. Будь проклята эта ведьма за то, какая она сладкая и одуряющая. Я с ней либо голову потеряю, либо сдохну.
— Б-босс, — шепчет она, ладонями упершись в мою грудь, — ты задушишь меня.
— Почему ты не воспользовалась телефоном и пушкой, пока я был в ванной? — спрашиваю я, не зная, что именно хочу услышать в ответ.
— Струсила.
— Ты? Струсила? — усмехаюсь я, разжимая пальцы, но не убирая их с ее тонкой горячей шеи. — Да ты же ходячая опасность, птичка.
Она опускает ресницы, протяжно выдыхая своим соблазнительным ротиком.
— Мой побег поставит крест на остатках твоих отношений с Шаманом. Если он убьет тебя, то кто будет рядом с Егором, когда он вернется? — Она снова поднимает лицо, взглянув мне в глаза и приковав мои ноги к полу. — Я не знаю твоего брата, но мне кажется, вы были очень близки.
Выбравшись из моих тисков, Ева оставляет меня в одиночестве, на прощание пожелав лишь спокойной ночи. А я упираюсь ладонями в стену и стекаю по ней на пол.
Глубоко же ты ковырнула, птичка. Очень глубоко.
Глава 16. Ева
Всю ночь я просыпаюсь от чрезмерно буйных снов, в которых снова и снова вижу обнаженного Люкова, будто выточенного из камня. Удивительно, как при таких деньгах и власти он не забил на свое тело. Девушки, бесспорно, перед ним и так штабелями падают. Однако он следит за собой, обзаведясь всеми присущими спортсмену кубиками.
Мне не следует думать о нем. Я должна презирать его. А перед глазами его смуглый торс, по рельефам которого стекают капельки воды, его мощные руки то и дело пригвождают меня к стене или кровати, а темные глаза буравят, высасывая душу. Настоящий дьявол в человеческом обличии, пробуждающий сексуальный голод в моих некормленых мыслях.
Стук в дверь окончательно пробуждает меня на разворошенной кровати.
— Птичка, нам пора!
Спешность Люкова заставляет меня шевелиться. Пока он укомплектовывается, что-то доставая из сейфа и складывая в сумку, я одеваюсь в майку и джинсы, которые приходится подвернуть.
Я понимаю, почему мы так торопливо удираем. Шаман выяснил, где мы скрываемся, и возможно, уже сейчас заряжает пулемет, направленный на окна шестнадцатого этажа.
Сумку Люков закидывает на заднее сиденье, а мне велит садиться вперед и наказывает пристегнуться, хотя сам пренебрегает этим правилом.
Сегодня он не злой, а скорее какой-то задумчивый и невыспавшийся. Пожалуй, это нас объединяет.
— Куда мы едем? — спрашиваю я, опуская козырек перед собой.
Люков тоже морщится от яркого солнечного утра, но слишком сосредоточен на дороге, перестраиваясь из одной полосы в другую, чтобы избежать пробок в час пик. Водитель он ловкий. Явно не один раз приходилось участвовать в погоне и маневрировать.