Cena oshibki

Твиров Илья Вячеславович

Лопатин первый из всего экипажа вывел персональный генератор Д-защиты на максимум, посоветовал остальным не затягивать с этим процессом.

Маршрут должен был пролегать через тот самый Гранд-каньон, где человечеству один единственный раз посчастливилось нос к носу столкнуться с представителем негуманоидного разума, населявшего планету, а, точнее, её недра.

Лопатин ловко вывел челнок на прямую, ни на метр не отклонившись от курса, набрал крейсерскую скорость и уже через полчаса, с момента вхождения экспедиции в плотные слои атмосферы Давида, десантолёт нырнул в гигантское ущелье Гранд-каньона, которому присвоили громкое имя "Обитель".

Потянулся

однообразный угнетающий рельеф совершенно отвесных стен, при этому Серебряному казалось, что иглы-зубья наростов выросли чуть ли не в полтора раза с момента их последнего наблюдения с борта "Ермака". Он даже поспешил дать запрос компьютеру транспортника на этот счет, однако, как и следовало ожидать, с наростами ничего не случилось. Скорее всего, на него так действовала окружающая обстановка.

Каждый километр Гранд-коньона походил на предыдущий и на следующий, так что визуально различить их не представлялось возможным, однако челнок с орбиты ориентировал "Ермак", поэтому место, где в предыдущий раз состоялась встреча с синим призраком, удалось не проскочить.

– Мы над целью, - доложился наверх Лопатин и во все глаза, в том числе и электронные, принялся разглядывать яму семи метрового диаметра, уходящую вертикально вниз.

– Поляризационное поле на максимум, - предупредил его Эрнц Хаффнер, сидевший в соседнем кресле и от волнения сейчас перебиравший пальцами раритетный инструмент письма, выполненный из чистого золота.

Арсений Павлович ничего не ответил, полностью сосредоточившись на предстоящем спуске в глубины планеты. Его профиль приобрел вид выточенного из камня монолита; черты лица заострились, глаза ввалились, сузились, подбородок и нос выдался вперёд. Глядя на него, могло создаться ощущение, что вот сейчас меж его пальцев сверкнет искра, вспыхнет молния от колоссального напряжения.

Плавно он начал погружать челнок в толщу Давида, метр за метром, не рискуя набирать скорость.

Импульсная радиосвязь моментально престал функционировать, пришлось переходить на торсионную, которой было по силам проникнуть даже через толщу кварковой звезды.

Туннель опускался относительно ровно, лишь пару раз отклоняясь на несколько градусов, а самое главное, он не становился уже. Разумеется, на борту транспортника имелось соответствующее оборудование, позволявшее челноку, если надо, расширить себе проход, но все же ученым очень не хотелось применять какое-либо оружие в обители чужой цивилизации. За всю свою историю человечество лучше всего научилось разрушать, уничтожать себе подобных и создавать оружие, и встав на прогрессивный путь развития, выйдя в космос, отказавшись от насилия, люди так и не избавились от привычки конструировать машины смерти.

Когда челнок прошел сто пятьдесят километров вертикального спуска, тоннель выплюнул его в настоящую подземную галерею удивительной красоты. Пещера была размером с пять футбольных стадионов, и её дно покрывали такие же иглы-зубья, которыми были испещрены стены Гранд-каньонов, однако здесь макушки их светились нежным голубовато-розовым свечением, наполняя подземную каверну невероятным по красоте сиянием.

У всех присутствующих буквально отвисла челюсть, даже люди, привыкшие везде и всюду мыслить строго рационально, поддались этой инопланетной красоте.

Когда же экипажем вновь завладели прежние чувства, наступило время исследовать то место, куда их вывела судьба. Оказалось, что пещера отнюдь не замкнута, а имеет горизонтальные и вертикальные отводы, соединяющиеся с такими

же кавернами разных размеров и форм. Под поверхностью планеты существовал гигантский лабиринт и создан он был, скорее всего, искусственно!

Лопатин, действуя, скорее, по наитию, чем основываясь на показаниях приборов челнока, повёл его в одно из горизонтальных ответвлений, потом нырнул вниз, пролетел с десяток "этажей", вновь, руководствуясь лишь собственной интуицией, провел десантолёт горизонтальными путями и...

То место, где они очутились, можно было с уверенностью назвать самым загадочным, невероятным, повстречавшимся человеку во всей Вселенной. Огромная полость размером с настоящий город, порядка двух километров высотой, была полностью заставлена специфическими конструкциями, больше всего напоминавшими обыкновенные грозди винограда, а вокруг них деловито летали туда-сюда синие призраки.

Здесь их было просто-таки гигантское количество, и все они явно занимались какой-то важной деятельностью. Быть может, обслуживали эти странные "виноградины"?

– Это... город?
– не поверил своим глазам Киото Хаара, разглядывая живописнейшую панораму.

– Или нечто нам совершенно не понятно, - ответил в таком же тоне Эрнц Хаффнер.

Лопатин продолжал вести челнок между гроздей, чьи "ягодки" розоватого цвета, порой, достигали размеров самого челнока. Синие призраки, казалось, вообще не обращали на гостей никакого внимания. Медленно и величественно человеческий транспортник с людьми на борту подплыл к одной такой "ягодке", и ученные увидели самое настоящее яйцо, с той лишь разницей, что это было полупрозрачное, источающее розоватое свечение специфического местного белка. Однако это было именно яйцо!

– Инкубатор?
– вновь подал голос японец.

– Очень напоминает. Может быть, это родильный дом, его, так сказать, местный аналог?
– поддержал коллегу Хаффнер.

– Такого размера?

– А почему нет. Это же негуманны, кто поймет их логику...

Договорить он не успел. Синие призраки вдруг оторвались от своего чрезвычайно любопытного занятия, в одно мгновение окружили челнок со всех сторон, а потом в глазах у Лопатина все померкло, вспыхнуло ярчайшим светом и...

Он обнаружил на орбите Давида. Десантолёт по инерции летел к "Ермаку".

Цена ошибки.

На капитанском мостике звездолёта "Ермак" - флагмане экспедиции в систему Голиаф - находились четверо. Сам капитан звездолёта, Арсений Павлович Лопатин, скрестив руки на груди, наблюдал за планетой, казавшейся на фоне светила маленьким черным пятнышком, через смотровое окно. Трое остальных сидели в кокон-креслах, принявших вид обыкновенных мягких диванчиков, и напряженно переглядывались.

Ернц Хаффнер, один из руководителей научного отдела экспедиции, Киото Хаара, знаменитый ксенопсихолог, научный руководитель Института Внеземных Культур и Савва Баренц, начальник безопасности экспедиции. Все они переживали то, что случилось с ними на борту челнока-десантолёта пятнадцать часов назад. Синие призраки внезапно совершили нападение и выбросили транспортник с людьми за пределы планеты, используя неизвестный человечеству способ перемещения материальных объектов в пространстве. Последнее говорило о высоком техническом развитии цивилизации Давида, а сам факт нападения ставил под сомнение возможный контакт людей с аборигенами.