Цена посвящения: Серый Ангел
Шрифт:
Юлия покосилась на притихшего Злобина. Она как-то мягко, по-матерински улыбнулась и сосредоточилась на залитой дождем дороге.
Она дала ему дослушать песню до конца. Лишь когда сменился трек и заиграл струнный оркестр, повернулась к Злобину:
— Вы обещали позвонить, чтобы подъехать и осмотреть квартиру Владлена Кузьмича.
— Не осмотреть, а посмотреть, — поправил ее Злобин. — Там без меня потоптались. А что не позвонил, извините. Закрутился.
— Заметно. — Юлия сбавила скорость, объезжая открытый люк. — Если необходимость
— Неудобно. Да и поздно, — проворчал Злобин.
— Но мы же еще не спим!
Злобин посмотрел на нее и улыбнулся в ответ.
Двухкомнатная квартира Мещерякова представляла собой идеальное жилище для ученого мужа: библиотека с санузлом и кухней. Книги были повсюду. Стеллажи начинались с прихожей и огибали квартиру по периметру. Стопками лежали на полу и подоконниках. В промежутках между книжными полками висели восточные гравюры.
Злобин первым делом осмотрел замок на входной двери. Импортный, какой-то мудреной конструкции. Стоило нажать кнопку — и штыри с четырех сторон входили в пазы, и металлическая дверь намертво закреплялась в раме. Открыть ее родным ключом снаружи было невозможно, не говоря уж об отмычке. Секретная пружина так же намертво блокировала замковое устройство.
— Зачем ему такой? — спросил Злобин. Юлия молча обвела рукой, показав на изобилие книг вокруг.
— Так, все деньги — в книжки, — сделал вывод Злобин. — А что же не в евроремонт не вложился?
— Владлен Кузьмич считал, что ремонт по европейским стандартам целесообразен только в Европе, — объяснила Юлия. — У нас любой дом, по сути, коммуналка, набитая случайными людьми. Зачем искушать судьбу, если она не зависит от тебя? Вложишься в уют, а алкоголик, живущий тремя этажами ниже, имеет свое представление о счастье. Выпьет, закусит, закурит, заснет… Остальное вы увидите по ТВ в криминальной хронике. Если живы останетесь.
— Бывает, — вынужден был согласиться Злобин. — Как я понял, Мещеряков имел по всем вопросам собственное мнение.
— Тем мне и нравился.
Злобин прошел по комнатам, наспех осматривая обстановку.
В большой комнате балконное стекло, треснувшее от удара Пака, запрыгнувшего на балкон, залепили скотчем. На полу у двери остались отпечатки ботинок на рифленой подошве.
Юля погасила в комнатах свет, первой прошла в кухню. Встала у плиты.
Злобин с порога осмотрел кухню. Тоже ничего особенного.
— Он часто протирал пол?
Юлия пожала плечами.
— Честно говоря, не знаю. А почему вы спросили?
— Да так.
В протоколе осмотра места происшествия ясно указывалось, что никаких следов на полу трассолог не обнаружил. Только отпечатки тапочек Мещерякова. Странно, но факт. Как и фактом, добровольно подтвержденным, следовало считать присутствие в квартире Самсонова.
— Вот здесь. — Юлия указала на плиту.
Кофейное пятно все еще не стерли. Оно так и чернело на эмали высохшей медузой.
Злобин осмотрел пятно.
— Разрешите, Юля.
Он протиснулся между столом и плитой к окну. Шпингалеты уже были закрыты. Злобин покрутил их, ходили в пазах легко. Он опустился на табурет. Задумался.
Юлия взяла с полочки над раковиной губку, смочила, стала протирать пятно. Было в ее движениях столько женского, домашнего, что Злобин невольно отвел взгляд. Нынешняя Юлия не имела ничего общего с той разгоряченной похотью богиней.
— Вам трудно представить, что здесь произошло? — спросила она, оглянувшись.
— Нет. Все достаточно ясно.
— Хотите посмотреть, каким Владлен Кузьмич был в жизни? — вдруг спросила она. Положила губку на полочку, сполоснула руки.
— Если вы тут закончили, конечно. Злобин встал. Делать в квартире действительно было нечего.
— У меня квартира на девятом этаже. Удивлены? — В ее темных глазах заплясали веселые искорки.
— Вы ни разу об этом не упомянули.
— Мальчику, Вале Шаповалову, рассказывала. Он даже осмотрел там все. Если быть точной, квартиру купил Владлен Кузьмич для занятий. Я бываю там изредка.
— Каких занятий?
— Тантрой, — как о само собой разумеющемся ответила Юлия.
Она поймала косу и затеребила ее пушистый кончик.
Злобин стоял так близко, что ощутил ровное тепло, исходящее от ее тела.
Квартира на девятом этаже оказалась полной противоположностью основному жилищу Мещерякова. Матово-белая после пресловутого евроремонта. Зелени в кадках и горшках было столько, что проще было назвать квартиру зимним садом. Слабо пахло ароматическими палочками и живыми цветами.
— Однако… — покачал головой Злобин. С сомнением посмотрел на промокшие туфли. Пол сверкал полированным светлым деревом.
— Придется снять? — смущаясь, спросил он.
— Если удобно, — отозвалась Юлия, сбрасывая с ног туфельки на шпильке.
Следом на пол упал плащ.
Она танцующей походкой прошла по коридору в комнату.
Злобин увидел на стене бронзовую человеческую кисть с выставленным указательным пальцем. Посчитал, что это и есть вешалка. Повесил на палец куртку.
— Идите сюда, — позвала Юлия, включив в комнате мягкий белый свет.
В комнате, кроме огромной тахты, ничего не было. Не считать же мебелью большой телевизор в углу.
— Садитесь. — Юлия указала на тахту. Опустилась на колени перед телевизором. — Сейчас поставлю запись.
Злобин отвел взгляд от ее бедер, обтянутых тонким шелком,
— А что в соседней комнате?
— Ашрам, — ответила Юлия. — Комната для медитации. Лучше в нее не входить. Можете нарушить ауру или подцепить какую-нибудь энергетическую сущность.
Злобин указал на полку, идущую вдоль всей стены. На ней стояли в ряд самые различные безделушки, как у бывалого путешественника, вышедшего на пенсию.