Цена предательства
Шрифт:
Почему?
Кир? Кирилл? По-че-му?
– Никуся, что с тобой? – Кирилл смотрит обеспокоенно, словно реально переживает.
– У мамы го-овка бо-бо…
Муж делает шаг ко мне, а я вся сжимаюсь…
– Малыш, ну ты что? Зачем плакать? Еще хуже будет! Ты себя не жалеешь, голова болит – надо лечь, а ты что? Зачем на кухне сидишь? Написала бы, я бы что-то купил или заказал по дороге, ну Никуш…
Он говорит так, как будто ничего не произошло. Всё как раньше. Всё то же самое. Ничего не изменилось. Обычные
Только вот у меня мир рухнул, рассыпался, разбился вдребезги.
Кирилл быстро подходит – разуться успел, но еще в пальто. Красивое такое, стильное пальто, мы вместе его покупали, он еще сомневался, а я настаивала. Так хорошо он в нём выглядел. Хорошо. Для другой.
Лучше бы ходил в старой куртке.
И костюм у него тоже новый, дорогой, фирменный. Он бы сам ни за что такой не купил, мол, его устраивали и костюмы более дешевого сегмента. Опять же я настояла.
Потому что он поднялся на новый уровень. Ему по статусу положено.
Да. И жена у него теперь будет новая. Статусная. Моложе. Красивее.
Боже, какие дурацкие мысли!
– Никусь? Так плохо, да? Мигрень? Может, «скорую»?
Меня хватает на то, чтобы качнуть головой, и ведет, как будто у меня на самом деле приступ мигрени.
Кирилл бросает букет на банкетку, поддерживает меня. А у меня мысль – он только что вот этими руками, другую! А теперь…
Боже, какая же грязь…
Горло перехватывает, мутит, точно вырвет.
Я толкаю его и быстро бегу к ванной комнате, закрываюсь, включаю воду, дышать пытаюсь, но нет… из желудка рвется желчь.
Господи, какой ужас.
Что же мне делать? Что?
Сажусь на бортик ванны. Глаза закрываю.
Так.
Ужин. Мне нужно накормить ребёнка. Кирилл не голодный, явно. Мне кусок в рот не полезет. Но Костя…
Включаю ледяную воду, опускаю руки, умываю лицо.
Я пока не понимаю, что мне делать. Вернее понимаю, что это однозначно развод. Если есть измена. А я… я не сомневаюсь, что она есть. Фото. Рука. Поцелуй. Взгляд. Танец.
А если… если это впервые? Если между ними еще ничего не было?
Черт, а разве это важно? Был этот вечер! Этот танец! Он с ней был!
Боже… что делать? Я должна сказать Кириллу что я знаю. Но как? Когда?
Однозначно не при ребёнке. Значит, ужин придется как-то пережить. А потом?
Ладно, будь что будет. Сидеть и прятаться нет смысла.
Выхожу, и сразу натыкаюсь на напряженный, взволнованный взгляд мужа.
Глава 3
– Как ты, милая?
Никак, дорогой, всё в порядке.
Смотрю на него, а в душе растет злость.
Как он мог вот так поступить? Ну как? Он же всегда говорил, что мы – я и сын для него всё? Что он живёт для нас? Работает для нас?
Можно еще вспомнить историю как мы с ним познакомились, как он меня
Нет, сейчас слишком больно.
– Ника, родная…
– Всё хорошо. Костя, пойдем ручки мыть, ужинать…
– Там картошка, я выключил, ты забыла… – муж сканирует меня взглядом.
Чёрт… да, забыла.
Забыла, дорогой, потому что мысли были о другом.
О предательстве.
Веду сына в ванную, он сам встает на табуреточку, включает кран. Всё знает, умница моя.
Боже… если развод, что будет с сыном? То есть не «если». Развод будет. Я не стану терпеть измену.
Кирилл всегда это знал. Знал, что не буду закрывать глаза на других женщин, на любовниц. Да, мы это, конечно, обсуждали. Были моменты. Думаю, все пары это обсуждают, когда друзья или родственники сталкиваются с подобной проблемой.
Что ж… он знал на что шёл.
Мне так плохо, никогда не думала, что может быть так больно. Словно в сердце нож, оно кровью истекает, рыдает. Душу раздирает на части.
И в голове долбит мысль – за что? За что? За что?
Я же хорошая жена, хорошая мать, хозяйка.
Я не из тех, кто не следит за собой. Я стараюсь. Прическа, маникюр, красивая одежда даже дома. Да, я не та восемнадцатилетняя студентка, тонкая, звонкая, в которую он влюбился. Теперь я женщина, хотя мне только двадцать пять… Я тоже еще молодая.
– Ника, давай я помогу, сам Костика покормлю, тебе надо прилечь.
– Не надо, спасибо… – отвечаю с трудом, голос свой не узнаю.
Усаживаю сына за стол, сама к плите – картошка, слава Богу не подгорела. Но слить её, конечно, Кирилл не удосужился.
Ну, правильно, я сама его приучила к тому, что кухня – это моё. Да он и не любитель готовить, ничего не умеет. Мне это было дико сначала – мой папа всю жизнь готовил нам всякие вкусности, очень любит это дело, я и мужа такого же хотела.
Не угадала.
Думаю, а сама быстро делаю пюре, достаю курицу. Нарезаю грудку мелкими кусочками – крупные Костик не любит. Накладываю ему, ставлю тарелку, сама отхожу к стене, замираю.
– А я ужин, получается, не заслужил? Ник?
Хочется бросить ему в лицо – неужели в ресторане не накормили? Хочется швырнуть в него этой курицей…
Той курицей, с которой он там обжимался. Подлец.
Меня трясет. Не могу больше его видеть! Не могу…
– Прости, зая, я дурак, тебе плохо… Я сам положу, а ты… ты будешь ужинать?
Спасибо, дорогой. Я сегодня наелась.
Выхожу из кухни, не глядя на мужа, но он останавливает, хватая за запястье.
– Ника, в чем дело?
Глава 4
У меня подбородок трясется сразу. Ничего не могу с собой поделать. Расклеиваюсь. Стараюсь – зубы сцепить надо и не расслабляться. Но я не могу.