Цена приватности
Шрифт:
— Ничего, я провел время с пользой, — Кроули ответил на рукопожатие и присел.
— Вот как? — директор насторожился.
— Я прогулялся по коридором, посмотрел, так сказать, на место будущей работы. У вас тихо. Такая дисциплина! Скажу по правде, на моем последнем месте работы творился жуткий хаос.
Директор немного расслабился, видимо, убедившись в том, что никакой угрозы нет. А Николас рассмотрел мистера Хэйзера более детально. Внешности он был весьма заурядной: низкий, худощавый, одетый в строгий синий костюм. Взгляд был тяжелым, изучающим. Складывалось впечатление, что он был начальником тюрьмы строго
— Не беспокойтесь, с чем-чем, а с дисциплиной у нас все в порядке, — уверил мистер Хэйзер.
«Хотелось бы оценить масштабы этого «порядка»», — подумал про себя Кроули.
— Эм… Мне хотелось бы подробнее узнать о том, как работает школа. И, в частности, как будут проходить мои личные занятия, — робко сказал молодой учитель, глядя в сторону.
— Это я вам сейчас расскажу. Школа работает по принципу поощрений и наказаний. Как, собственно, и любая система. За хорошее поведение дети получают бонусы: дополнительное время в компьютерном классе, возможность носить штатскую одежду вместо школьной формы, и даже деньги, которые можно потратить в конце месяца. Мы считаем, что детей нужно приучать к ответственности с самого раннего детства. Они должны понимать, что хорошее поведение всегда вознаграждается. А дети, которые правила нарушают, лишаются привилегий — и это их главное наказание.
«Хм. Главное наказание. Интересный трюк: использовать одежду для дифференциации на «плохих» и «хороших». Ведь в таком случае можно достичь саморегулирования. Если ты не такой как все — тебя задирают, и ты стремишься этого избежать. Наказание «придумывают хорошие дети», и правят школой именно они. Еще и деньги используют — вот, где мощный инструмент давления. А с виду все выглядит так либерально и свободно. А «неглавное» наказание, видимо, тот браслет, скорее всего, отслеживающий передвижение», — размышлял Николас.
— А что же считается проступком? — осторожно спросил учитель литературы.
Николас играл свою роль, поэтому задавал вопросы тихим, неуверенных голосом. Сгорбившись, сильно вжимался в кресло, пытаясь спрятаться от грозного мистера Хэйзера.
— Нарушение школьных правил, разумеется, — директор протянул Кроули буклет.
Даже само оформление этой тонкой книжечки отталкивало: обложка была болотисто-зленого цвета, а на ней черными буквами, строгим шрифтом было написано: «Внутренний устав школы № 454».
«Устав? Почти как в армии. Интересно, что внутри?».
— Впечатляет! Обязательно его прочту и выучу, благодарю — учтиво ответил Кроули, изучая буклет.
— Не сомневаюсь в этом, мистер Нилсон. А сейчас я расскажу про ваши обязанности. Вы будете преподавать литературу в средних и старших классах. У вас будет двенадцать групп, литература проводится трижды в неделю, так что, сами понимаете, нагрузка у вас будет серьезной. Преподавать вы будете по программе, одобренной школьным советом. — Любые отклонения недопустимы, — директор особенно подчеркнул важность последней фразы, после чего протянул папку с программами занятий и расписанием.
— Не волнуйтесь, никаких отклонений не будет. Я не люблю нарушать правила, — твердо ответил Кроули.
«Я не люблю нарушать правила, я их обожаю нарушать», — подумал про себя молодой авантюрист, но вслух, разумеется, сказал совершенно другое.
— Вот и чудно. Я слышал: вы остановились
— От вас, конечно, это не укрылось. Все-то вы знаете.
«Даже больше, чем мне нужно. Но ничего, еще и не с такими справлялись», — Николаса не слишком сильно расстроила излишняя ознакомленность директора, он лишь еще сильнее уверился в правдивости своих предположений.
— Это моя работа, — натянув улыбку, ответил мистер Хэйзер. — Я только хочу сказать: будьте с ней осторожнее. Она непростая женщина. Если что-то пойдет не так, вы всегда можете обратиться ко мне, и я подыщу вам подходящее жилье. Честно говоря, я уже это сделал, думал, у вас будут трудности с этим.
«Конечно, подыскал, в доме, где за мной будут постоянно «присматривать». Для того и нашел жилье заранее», — какое счастье, что настоящие мысли Кроули не отражались на его лице.
— Вот как? Не знал-не знал. В любом случае, спасибо за заботу, обязательно обращусь к вам в случае чего. Но пока планирую пожить у Марджи, я уже внес задаток, а просить его обратно как-то неловко, — Кроули замялся. — Я, по правде говоря, совершенно не умею твердо разговаривать с людьми. — Директору понравилось высказывание Николаса, и он успокоился.
«Нужно скорее заканчивать этот приторный разговор. Меня скоро стошнит от этой роли», — подумал было Николас. К счастью, директор сам поспешил выпроводить нового учителя. На прощание он сказал, что пропуск Николаса будет на проходной утром. Это была еще одна проблема, поскольку время входа и выхода фиксируется, и, соответственно, будет довольно трудно проводить расследование.
***
Марджи Фулсон немного волновалась, поскольку Николас, договорившийся с ней о съеме комнаты, должен был прийти с минуты на минуту. У миссис Фулсон долгое время никто не снимал жилье, жила она совершенно одна, и, откровенно говоря, была счастлива любой компании. Марджи тщательно прибралась в доме и подготовила комнату для Кроули, который представился ей под фамилией «Нилсон». Разумеется, она не хотела выдавать своего волнения и, после звонка в дверь, порядочно выждала, прежде чем открыть.
Николас разволновался из-за долгого ожидания и выдохнул, когда увидел квартирную хозяйку. Он приветливо улыбнулся и поздоровался. В одной руке молодой авантюрист держал дорожную сумку, в другой — торт. Марджи пропустила гостя в дом.
— Я подумал, что неплохо было бы пообщаться вечером, выпить чаю с тортом, — добродушно предложил Николас, ни на секунду не переставая улыбаться. Молодой человек ловким движением передал хозяйке торт.
Марджи немного замялась, как и полагает, принимая сладость.
— Если вы, конечно, не заняты вечером. Уверен, что у такой дамы как вы много предложений, — спешно добавил Кроули. На Марджи эта фраза произвела тот эффект, на который и рассчитывал Николас: она была польщена и немного смущена. Женщины в любом возрасте остаются женщинами.
— Я думаю, что смогу уделить вам время, но только сегодня, молодой человек, — весело заявила Марджи, проходя вглубь дома.
«Думаю, что больше и не понадобиться. Хотя, посмотрим, насколько ценной информацией она обладает. Все же, я мерзавец. Нет, все в порядке, все хорошо», — Николас изо всех сил старался заглушить надоедливую совесть. Но она у него хотя бы была.