Цена прогноза
Шрифт:
Мы еще далеко не всегда и не вполне отчетливо представляем себе ее, задумываясь над этим лишь в минуты потрясений, больших бедствий наводнений, землетрясений, извержений, засух. А ведь энергия обыкновенной летней грозы где-нибудь в средней полосе России равносильна энергии тринадцати атомных бомб типа нагасакской! Обычный же, далеко не самый страшный ураган "содержит" в себе энергию пятисот тысяч таких бомб... Многое ли может человек, попавший в самое средоточие подобных страстей? Многое!
Конечно, они не были одиноки в том полете. Все полярные станции от Диксона до Тикси, все авиаточки, где только можно было произвести посадку, были приведены
Пилоты вели "Каталину" вслепую, прилагая все усилия, чтобы не сбиться с курса. Тряска продолжалась, но не это было самое страшное: машина начала обледеневать, с громким хрустом по ней стали бить кусочки льда, срывавшиеся с винтов.
Едва началось обледенение, под тяжестью льда, наросшего на проводе, оборвалась наружная антенна, а вместе с нею - и связь. Несколько раз Макаров ухитрялся ненадолго восстановить ее: он выпускал за борт новую антенну с подвязанным к ней грузиком, принимал с земли уточнения к курсу, передавал несколько фраз об условиях, в которых проходил полет. И тут же снова рвался под тяжестью льда антенный тросик, и снова радист выпускал за борт очередную "самоделку".
Пробить облачность тяжелая машина была не в состоянии, попытка же лететь под облаками могла обойтись очень дорого: над самым морем стлался туман, до воды было всего 10 - 15 метров, причем самого моря с такой ничтожной высоты не было видно из-за темноты, а показаниям альтиметра, естественно, не было никакой веры. Доходило до того, что пилотам для определения высоты полета приходилось стрелять вниз, по воде, из ракетницы!
На меридиане мыса Челюскин стало немного легче. Выше стала облачность, кончилось обледенение, а самое главное, хотя и по-прежнему держался туман, наступил рассвет. Около полудня 13 октября, на исходе десятого часа полета, "летающая лодка" пошла на посадку в бухте Тикси, по счастью, еще свободной ото льда. Лед появился здесь меньше чем через сутки - на утро следующего дня. Опоздай они на несколько часов - и...
Теперь для экипажа Черевичного возникала новая проблема - как взлететь. Чтобы добраться до чистой воды, пришлось прибегнуть к помощи портового ледокола. Корабль околол гидроплан и стал прокладывать для него канал во льду. "Каталина" покорно рулила следом. Наконец самолет закачался на морской волне. Взревели моторы, Черевичный взлетел, взяв курс на юг, на Красноярск - для пилотов навигация в Арктике закончилась.
А для бывших пассажиров Черевичного она только-только начиналась. Штаб С. Г. Кучерова перешел на флагманский ледокол, которым командовал В. И. Воронин. Перешла туда и синоптик А. Н. Петрова, чтобы по сводкам, регулярно поступавшим на борт корабля, составлять ежедневные синоптические карты на всю Западную Арктику. (Как рассказывала Александра Никитична, военные моряки к этому времени уже хорошо познали цену метеосводок и синоптических карт - Ольга Николаевна Комова в Архангельске немало способствовала этому.)
Ледоколы прошли пролив Вилькицкого, все Карское море, вошли в пролив Карские Ворота. Уже наступил ноябрь, но фашисты, решив во что бы то ни стало потопить ледоколы, караулили их в Баренцевом море. Военные корабли Северного флота буквально "собственными телами" прикрывали своих полярных собратьев, принимая на себя атаки подводных лодок и "юнкерсов".
Конвой "АБ-55" - такое название получил этот караван, шедший из моря Лаптевых в Белое море, - успешно отразил все атаки и, пройдя без потерь более двух с половиной тысяч ледовых, военных, смертельно опасных миль, благополучно прибыл к месту назначения. Крупная морская операция завершилась. А началась она в полночь 13 октября полетом "Каталины" Ивана Ивановича Черевичного.
Всего один полет, полсуток из обычной жизчи полярного летчика! Из жизни, в которой, вероятно, не раз возникали похожие ситуации. Возможно, и потруднее бывало - как тут сравнишь? Одно лишь можно сказать с уверенностью: нет цены рейсу, совершенному экипажем Черевичного в октябре 1943 года. Все совместилось, сплавилось воедино в том полете: война и погода, погода и льды, ледяные поля и караваны кораблей, гражданских и военных, храбрость и великолепное профессиональное мастерство летчика, воля и право преступить "грань возможного". Этот арктический полет - "сюжет для небольшого рассказа". И для большого романа.
Гренландский патруль
Пролог
Ночная пурга отполировала лед, навела блеск на прибрежные утесы. Крааа!
– резко прозвучало над фиордом. Упряжка рванулась вперед. В клубах снежной пыли и мелкой ледяной крошки почти потерялись фигуры двух лыжников, высокого и приземистого. Высокий обеими руками держался за спинку нарт, энергично отталкиваясь лыжами. Тот, что пониже, ухватился за нарты левой рукой, а правой сжимал длинный кнут, которым то и дело подбадривал заметно уставших лаек. Нужно было успеть добраться до ближайшей охотничьей хижины, пока не испортилась погода.
Они успели. Собаки получили по куску тюленьего мяса и, свернувшись калачиками, улеглись у порога. Люди растопили плавником печь, разогрели банку консервированных бобов, быстро, в полном молчании, поели. Высокий растянулся на деревянных нарах поближе к печке. Второй, чуть помедлив в тепле домика, собрал всю меховую одежду своего спутника и вышел за порог. Он плотно закрыл за собою дверь и придвинул к ней тяжелый чурбак. Затем подошел к нартам, глянул на небо, которое уже заволакивала легкая пелена высоких перистых облаков - предвестников скорой пурги, расстелил олений спальный мешок и, не раздеваясь, нырнул в него. Но перед тем он подтянул к себе лежавшую в нартах винтовку и снял с предохранителя револьвер...
Нет мира над заливами
Дании больше не существовало. Ее взял под свое непрошеное "покровительство" всесильный фашистский рейх. Король Христиан и его подданные вынуждены были подчиниться диктату.
В число королевских подданных входили и двадцать две тысячи жителей датской Гренландии, белых и эскимосов. Двадцать две тысячи гренландцев во главе с губернатором Гренландии, властным и упрямым Эске Бруном.
Губернатор был потрясен решением своего монарха. Он не желал подчиняться фюреру, он хотел бороться с ним. Если бы он мог объявить Гитлеру войну, то, не задумываясь, сделал бы это тогда же, в апреле 1940 года. Служебное положение не давало Эске Вруну права объявлять войны, но создать армию он был в силах. И создал ее, настоящую датско-гренландскую армию во главе с генералом по имени Эске Брун! В этой армии, кроме генерала, был один капитан, один лейтенант и целых пять капралов! В ней не было лишь солдат, ибо эскимосы - не солдаты, они освобождены от воинской повинности, и на то есть веские причины.