Цена твоей измены
Шрифт:
Обхватываю себя руками, бреду к знакомому подъезду, не чувствуя ног.
Ритка уже встречает. Увидев меня, прикрывает рот ладошкой и едва не падает на пятую точку. – Машка, что случилось? – Она судорожно осматривает меня, а я превращаюсь в безэмоциональную куклу.
– Рит… – хочу произнести ужасные слова вслух, но срываюсь в очередной горький плач. Ритка будто понимает все без слов. Заводит в квартиру, помогает разуться и переодеться в теплую пижаму.
– Так, я сейчас сделаю горячий чай, а ты пока умойся, хорошо? – отчетливо слышу слова,
В ответ удается выдать жалобный всхлип.
– Ясно. Значит, сначала тебя умою, а потом чай.
До ванной не доходим, ноги совсем не держат, падаю на пол, задыхаясь от горькой обиды. Я же все для него делала. Я жила им, дышала, ни о чем другом не могла думать. Только он и наша маленькая семья. Ребенка хотела родить, даже его стервозной матери всегда улыбалась и никогда не хамила, пока она поливала меня помоями. Что я сделала не так?
– Ну-ну, милая, не плачь, все пройдет, – Ритка крепко обнимает, пытается успокоить, как маленького ребенка. – Давай, моя хорошая, поднимайся, сейчас умоешься – и станет полегче.
Не станет! Уже точно не станет легче, эта рана навсегда останется в моем сердце.
Холодная вода освежает, кажется, я действительно начинаю потихоньку приходить в себя. По крайней мере, уже могу нормально дышать.
Отражение в зеркале, конечно же, не радует. Красное, опухшее от слез лицо, заплывший, мутный взгляд и губы, искусанные до крови. Смотрю на себя с безразличием: сейчас уже плевать, как я выгляжу, и черная кожа от поплывшей туши меня не смущает.
Ритка видит мой потухший взгляд, кусает губы, но молчит. Спокойно доводит меня до кухни, разливает горячий чай по кружкам и, только когда я выпиваю половину, начинает разговор:
– А теперь я хочу узнать, что произошло.
– Гера мне изменил, – выдаю осипшим голосом и делаю большой глоток обжигающего напитка.
Ритка не верит, смотрит на меня округлившимися глазами, с широко раскрытым ртом. Я бы и сама не поверила, не увидь это лично.
Тону в смеси обиды и гнева. Разум кричит, что нужно было остаться, разорвать их на части, сказать, как ненавижу и никогда не прощу. Глупое сердце продолжает болезненно ныть, подсказывая, что побег был естественной реакцией.
– Как? – вот и все, что ей удалось выдать.
Странный вопрос снова отправляет меня назад, в тот кабинет.
– Судя по стонам, с большим удовольствием, – нервно хмыкаю и с грохотом отставляю кружку.
– Прости, – виновато выдает подруга, – глупый вопрос был.
Мы снова молчим. А что еще сказать? Моя идеальная жизнь рухнула в один момент. Еще сегодня утром счастливая провожала мужа на работу, говорила, как сильно люблю, а сейчас пытаюсь понять, как жить дальше. Как собрать себя по частям? Есть ли универсальное лекарство от нестерпимой боли? Только клещами вырывать из сердца эту занозу.
– И что думаешь делать?
Вопрос, наверное, логичный, и ответ на него уже есть. Я не смогу простить, как бы сильно ни любила, как бы ни хотела снова почувствовать
– Подавать на развод, – отвечаю, чуть помедлив, и чувствую горечь от этих слов.
– Ладно, сейчас ты не в том состоянии, чтобы говорить или нормально думать. – Я не передумаю, если ты об этом, – это первая фраза за вечер, которую я произношу с пугающей уверенностью.
– Не об этом, Машунь, о том, что вам все равно придется поговорить.
Киваю и одновременно вздрагиваю от ужаса.
А смогу ли? Что сказать изменнику? Я люблю тебя, а ты все уничтожил? Опять хочу разрыдаться, но слез уже нет.
Смотрю, как Ритка медленно поднимается из-за стола, хочет что-то сказать, но ее перебивает громкий стук в дверь.
Гадать не приходится, мы обе понимаем, кто стоит за дверью.
Глава 3
Маша
Мы притаились, а стук и не думал прекращаться. Такими темпами он выбьет дверь.
– Сиди тихо, я выпровожу его, – шепнула Ритка и сделала заспанный вид, словно этот грохот заставил ее подняться из постели.
Как же я благодарна подруге. Сейчас у нас с Германом разговора все равно не получится, в голове такая каша, что и двух слов не свяжу, а сказать хочется много, еще больше спросить. Не могу усидеть на месте. Крадучись подхожу к кухонной двери, замираю, полностью обращаясь в слух. Вот Ритка поворачивает ключ и громко зевает, а я перестаю дышать.
– Гера? – удивляется подруга.
Умоляю, только не переигрывай. Она ведь даже врать никогда не умела, актриса из нее очень посредственная, Ритка сама так говорит.
Привет, Рит, а Маша у тебя?
Все вокруг перестает иметь значение.
Родной голос звучит приглушенно, слегка надрывно и взволнованно. Я растворяюсь в нем без остатка. Представляю лицо самого любимого человека, его мягкую улыбку и насыщенный цвет карих глаз. У него такой мягкий голос, который хочется слушать без конца. Любовь невозможно вырвать из сердца за мгновение. Невозможно заставить сердце не чувствовать и просто забыть. Однако можно растоптать и осквернить. У почти бывшего мужа отлично получилось. Чувствую себя грязной. Не хочу даже думать, что он спал с ней, а потом шёл ко мне в постель. Не хочу знать, как часто это происходило и как много лжи было в его словах.
– Машка? Что ей делать у меня дома в такое время? – Ритка отлично справляется, даже я верю в этот спектакль.
– Просто мы поссорились, и она убежала.
Поссорились?
Да, можно сказать и так, если учитывать, что он не в ту женщину запихивал свой детородный орган. Ритка никогда не поверила бы в такую чушь. Я спокойный человек и не стала бы убегать из-за простой ссоры.
– Вы и поссорились? И почему Машка решила убежать? – Правильно, Рита, у меня те же вопросы.
– Неважно, просто, когда она появится, попроси её позвонить мне.