Цена успеха

Валенти Джастин

Конечно, Алекса может прочесть сколько угодно книг по уходу за детьми, разумный человек может обучиться чему угодно. Вопрос в другом: так ли сильно ей хочется иметь ребенка, чтобы взвалить на себя все эти заботы? И есть ли у нее вообще способности к материнству?

Алекса не хотела в этом признаваться, но когда через несколько дней начались месячные, она испытала облегчение.

Глава 6

В приемной Филипп заметил хорошенькую девчушку, которая с интересом наблюдала, как Салли развешивала

гирлянду на настольной елке. Девочка была в красивом белом вельветовом платье с вышивкой бордовой нитью на лифе, ее длинные черные волосы были стянуты бордовой лентой и такого же цвета были на ней колготки.

Девочка посмотрела на Филиппа и улыбнулась, отчего стало видно, что у нее нет одного переднего зуба.

– Привет.

– Привет, – ответил Филипп. – Как тебе нравится наша елочка?

– Наверное, хорошая, но у нас дома есть настоящая. Она растет в земле, достает до самого потолка и очень хорошо пахнет.

Салли не очень дружелюбно объяснила, что живое дерево требует слишком много ухода. Филипп улыбнулся, понимая: гостья вовсе не хотела хаять их елку. Он ей подмигнул, и девочка попыталась подмигнуть в ответ.

– Ну, мисс, с вами тут кто-нибудь занимается?

– Нет, я сама могу о себе позаботиться. – И, не дожидаясь, пока ее спросят, представилась: – Меня зовут Венди. Венди Даулинг.

Имя да и внешность девочки показались Филиппу смутно знакомыми.

– Ты, случайно, не снимаешься в рекламных роликах?

– Нет, я хожу в школу. Во второй класс.

– А, Филипп, вы уже здесь. – В приемную быстро вошла Кэй. – И как обычно, очаровываете дам?

– Наоборот, это меня очаровывают. – Кивнув Венди, он пошел навстречу секретарше.

– Брук вас искала, она уже побеседовала с матерью Венди.

– Ах да, конечно!

Кусочки головоломки встали на места. Даулинг – та самая светская дама из Далласа, о которой говорила Брук. Вот почему это имя показалось ему знакомым.

Пока они шли через лабиринт кабинок к кабинету Брук, он решил расспросить Кэй поподробнее:

– Ну и как вам эта дама?

Кэй улыбнулась:

– Что дочка, что мамаша. Готова поспорить на свою премию к Рождеству, что она мгновенно вас очарует. Из-за таких красоток мужчины теряют голову… и штаны тоже.

– Эй, поосторожнее! Я готов принять интересного гостя, но мои брюки, если не возражаете, пусть остаются на месте.

Кэй лукаво улыбнулась и прищелкнула языком:

– Сколько у вас бывало возможностей, а вы ни разу не поддались искушению! Я знаю, у вас потрясающая жена, но других женатых мужчин это не останавливает.

– Что ж, зато меня останавливает.

Филипп усмехнулся. Он не возражал против того, что Кэй поддразнивает его. Более того, он гордился своей верностью жене. Может быть, потому, что был воспитан в традициях Юга любящими родителями, бесконечно преданными друг другу.

– На этот раз случай особый, – заверила секретарша. – Потом не говорите, что я вас не предупреждала.

Кэй была такой хорошей секретаршей, что Филипп прощал ей некоторую дерзость.

Она была стройна, подтянута, всегда по-деловому одета, очень проницательна и точно знала, с кем как обращаться. К каждому, начиная от студийного босса и кончая настырным гостем, вообразившим себя важной персоной, у Кэй был свой подход.

– Филипп, познакомьтесь, это Гейл Даулинг, – сказала Брук.

Женщина подала руку и улыбнулась:

– Здравствуйте. Рада с вами познакомиться. – «Снова» – говорили ее глаза, но вслух она этого не произнесла.

Филипп на время утратил дар речи, тупо кивнул, молча пожал женщине руку. Все его усилия были сосредоточены на том, чтобы не слишком откровенно пялить на нее глаза. Брук очень вовремя протянула ему папку со сведениями о гостье. Имя миссис Клиффорд Даулинг ничего не говорило Филиппу: он знал ее как Гейл Роджерс.

Гейл притворилась, что видит его впервые, – очевидно, не желая смущать в присутствии подчиненной. Тем лучше. Ему требовалось время, чтобы прийти в себя.

Филипп заставил себя уткнуться в папку. Он прочел, что миссис Даулинг вместе с несколькими известными представителями высшего общества Нью-Йорка организовала благотворительный комитет в поддержку культуры и искусства и сейчас идет подготовка к их первому весеннему благотворительному аукциону и балу.

– В Нью-Йорке существует большая конкуренция в том, что касается благотворительных пожертвований. – Ее хорошо отработанная манера соблазнительно растягивать слова на техасский манер всколыхнула в душе Филиппа воспоминания, ошеломившие его. – Люди стали как никогда осторожно тратить деньги и рассчитывают приобрести на свои средства нечто особенное, такое, чего нельзя получить больше нигде. Особенно когда они собираются заплатить три тысячи долларов за билет.

Задавая стандартные вопросы о том, куда будут направлены собранные средства, Филипп чувствовал себя не известным телевизионным ведущим, а начинающим репортером, каким был, когда впервые встретил Гейл.

– Какого рода призы будут выставлены на аукцион?

– Ну например, полет на «конкорде» в Лондон, а оттуда поездка в лимузине с шофером в старинный английский замок. На два лица. – Гейл улыбнулась. – Вы только подумайте: пикник на траве с хозяином и хозяйкой замка.

Личный дворецкий подает выдержанное вино, черную икру, паштет из гусиной печенки и все такое. Гости проведут целый день в обществе членов королевской фамилии… Фантазия становится реальностью…

Брук уже задавала гостье соответствующие вопросы, хотя все эти сведения имелись в папке. Читать ответы Гейл было совсем не то же самое, что слушать ее мелодичный голос и видеть ее энтузиазм, это приходилось признать.

Годы не слишком сильно изменили ее. Казалось, она не стала старше, а лишь расцвела, и все так же прекрасна. Раньше она напоминала Филиппу молодую Элизабет Тэйлор с ее блестящими, черными как вороново крыло волосами и огромными фиалковыми глазами. Манеры Гейл остались такими же милыми, голос звучал живо и убедительно.