Цена верности: пастырь крови
Шрифт:
– Что мы будем делать дальше? – спросила напарница, её изумительные глаза всматривались в сельские виды. – Деревня весьма большая и внушительная.
– Нужно встретиться с городским старостой и отцом Иннори… который и является автором кляузы на старосту. Наша задача – найти или опровергнуть обвинения.
– Ты не думаешь, что тут всё тяжелее?
– Не знаю, – покачал головой Этиен, смотря на то, как солдаты покинули их, вернувшись к патрулированию окраин. – Всё может быть.
– Куда мы идём? Откуда начнём наше расследование?
– В деревне есть только три важных места – церковь, таверна и дом старосты. В принципе, возле них и крутится деревенская жизнь, они костяк сельского бытия… если не брать во внимание полей и огородов. С них и начнём.
Инспектор, эльфийка и рыцарь уверенным шагом направились по деревенским улочкам, где народ на них взирал с подозрением и интересом. Местечко не блещет, каким-либо изыском, помпезностью или лучезарной атмосферой, как южные сёла и городища Латикона 13 или знойные просторны Шпании. Но эта деревня не столь мрачна, холодна и сурова, как северные земли колоссальной Герементской Империи. Тут можно увидеть крепкие деревянные дома, сложенные из брёвен, с соломенными крышами, и одинокие скромные лачуги. Широкие, приземлённые, довольно внушительные, устроенные за заборами, их ряды образуют улочки, умащенные гравием. Из узких окон на них смотрят ребятишки, да женщины. Люди носят простую деревенскую одежду – монотонные рубахи с жилетами и штанами для мужчин, простые платья для дам. Немногие малые дети играют на улице, кто-то подсобляет родителям – помогает что-то таскать, мальчики носят навоз, выгоняют скотину или таскают что-то лёгкое.
13
Латикон – географическая область, получившая название в честь пророка Лациа, который проповедовал тут и положил начало Церкви штраффальского канона. Латикон отличается приятным умеренным морским климатом, зимы тёплые, зачастую бесснежные. Омывается Светлым морем и Морем Ионанна, находится на перекрёстке множества морских торговых путей, что делает регион привлекательным для торговцев. На юге Латикона лежит Силлильское королевство, экзархаты Вазиантийского Самодеражавия, анклавы Светлейшей Республики Венцо. На западе простёрлись мириады островов Объеденённых княжеств Варсикии, а на севере маркграфства Герементской Империи и Праведной Республики Гензцо.
– Смотри! – Люссиэль показала пальцем вперёд.
– Ого, – поразился инспектор, увидев воистину махину, его шаг сбился, дыхание стало чаще, а запахи кислой капусты и отдалённый смрад острее. – Я не думал их тут увидеть.
Впереди топала двухметровая массивная фигура. Избыточно мускулистое тело, сгорбленный вид, покрытая шерстью зеленоватая кожа и выпирающее пузо, вместе с полузверинной мордой и клыкастой пастью, явно говорили, что это не человек. Его одежда – это набедренная повязка и пара кожаных накладок, скрывших плечи.
– Орк.
– Проклятое существо, – выругался воин Церкви, с ненавистью смотря на «сельского жителя». – Осквернённый злом, монстр.
Орк остановился, что заставило насторожиться. Все остальные сельчане затаили дыхание, смотря на сию картину. Этиен понимал, что силищи его хватит, чтобы всех троих одним ударом отправить в очень долгий нокаут. Слуга Ордена осторожно потянулся к рукояти меча, как раздался грубый, режущий слух рык, из которого ухо различает слова:
– Господын рыцарь закону книги служити, – по шерстистой груди ударил четырёхпалый кулак. – Я – честной труженик здесся. Я не беру оружия, и не сражаться против люди.
– Ты знаешь, кто я? – удивился человек, убрав руку с рукояти и заглянув прямо в тёмные глаза «зверя», вторая длань исполнила дугу. – Но… даже эти люди не поняли моего статуса.
– Да. Давным-давно я лютовать с людьми. Но я оставить это. Я оставить поклонение богам-предкам. Я стал чтить Кхаршрдрирра 14 . Вашего Бога.
– Хорошо ты поступил, – в голосе мужчины он услащал оттенок уважения. – Доброе сотворил, поступив на службу закону.
Продолжив путь, трое повернули по дороге, и вышли на небольшую импровизированную площадь, устроенную на перекрестии троп и окаймлённую двухэтажными домами, сложенными из серого камня. Более дорогие постройки украшены флажками и лентами, возле них развернулись торговые ряды, накрытые тканевыми навесами. Тут не самый изысканный товар – на покупателей «взирают» неброские инструменты, утварь, сувениры и детали, выкованные кузнецом, сколоченные плотником и вылепленные местным гончаром. Народ рассматривает простецкую посуду из дерева и глины, без изыска, галантерею, привезённые ткани и украшения. С более зажиточного севера сюда привезли одежду, серебро и книги, одобренные Церковью.
14
Кхаршрдрирр – орочье название Единого Бога.
– Как твоя фамилия? – неожиданно спросила Люсси, отбросив капюшон и явив миру обворожительное лицо.
– Тебе это действительно интересно?
– Да! – с энтузиазмом она воскликнула.
– Саффакос-Аврелиос, – ответил Этиен.
– Это же… я читала…
– Да, – махнул парень. – Я знаю это и не хочу об этом говорить. Прости, но это слишком тяжело для меня.
По камню стучали каблуки сапог инспектора, большие роскошные чёрные перья на камзоле вызывали неподдельную зависть у тех, кто знал, чьи они. На бедре слабо покачивался длинный железный меч, показывая свой статус, ибо не каждый имеет право носить такое оружие. Глаза деревенских с подозрением смотрели на «гостей», пожирали их взглядом и строили теории о причинах их пришествия. Малообразованный народ деревни не знал, кто этот мужик в доспехах, похожий на очередного лорда. Чужаки никогда не воспринимаются положительно, Этиен спиной ощущает холодок и ловит взгляды неодобрения. Но помимо этого подданный Инквизиции чувствует напряжение в селе, которое порождено далеко не их пришествием.
Местами сероватая кожа, осунувшееся лицо, зеленоватые пятна и болезненный вид. Этитен увидел мужчину на котором одежда буквально висит, от одного вида синевато-багровых оттенков тела, где здоровых участков по пальцам пересчитать, парня чуть не вывернуло. Он смахивал на поднявшийся труп, на призрака. Люди его чурались, тряпками накрывали товар. Бедолага буквально волочил ноги за собой, шаркая оторванными подошвами. Его неожиданное пришествие вызвало переполох, народ стал сторониться его.
– По-м-мгите, – протянул мужчина, подняв костлявую руку. В заплывших гноем глазах блеснуло что-то от осколков надежды.
– Ах вот ты где сучий потрох! – разорался выбежавший стражник, занося алебарду. – Сказал же блядоте чумозной, не выпирайся из дома!
Оружие опустилось довольно быстро – сталь расколола череп будто бы это был гнилой арбуз. Труп дёрнулся и грохнулся на землю, подняв облачко пыли. Пара ополченцев подоспели к солдату караула с куском матерчатой ткани и стали спешно заворачивать тело, пока стражник с горечью твердил:
– Теперь только сжечь бедолагу. Боже, помилуй его. Последние дни его итак были похожи на ад.
Когда заражённого неведомой болезнью увели, на импровизированном рынке снова забурлила торговля. Конечно, на лицах народа отпечатался ужас, но судя по всему картина не вы первый раз творящаяся, чтобы отрываться от купли-продажи.
– Вы, купцы всегда нас обманываете, крадёте и обдираете, – ухо инспектора уловило жалобный голос женщины. – Тридцать гульденов за вино? Ещё неделю назад оно стоило двадцать пять медяков.
– Я ничего не могу поделать, добрая госпожа, – с лукавой улыбкой, тихо и довольно сказал купец, облачённый в чёрно-белый «шахматный» роскошный дублет, обшитый мехом, с дорогущими золотыми кольцами на пальцах. – Цены устанавливаю не я, а Торговая курия. Вы же должны понять – бандиты, монстры, ожившие трупы и еретики не способствуют торговле, – он провёл пальцами по зачёсанными назад волосами, убранными в хвост.
– Ты мне брешешь прямо в лицо, упырь, – бессильно продолжает худая смольноволосая девушка. – В шести верстах отсюда, в городе твои собратья продают вино за десять гульденов. Дороги патрулируются. Ты хочешь на нас нажиться.
– Мы всего лишь пытаемся заработать и жить так, как желаем. Разве это запрещено?
– Я очень жду того момента, когда наш маркграф даст вам по рукам.
– А ему запрещено налагать ограничения для торгующих. Таков закон, – самодовольно заявил купец, подняв палец вверх, – а именно Закон Империи «О правах торговли». Пункт пятый ясно говорит – «Купцы имеют право повышать и понижать цены по своему усмотрению и на свой лад, но не более чем в два раза от средней цены, установленной Великой торговой курией 15 ». А средняя цена для этого вина – двадцать гульденов! Торговая гильдия и её отдел в Циенне, и я, как её представитель, милостивы ещё. Так что ничего не сделает твой маркграф городу.
15
Великая торговая курия – орган власти при Рейхстаге, формируемый избранными Рейхстагом крупных и могущественных торговцев. Торговая курия устанавливает пределы цен на ряд товаров, курирует банковскую деятельность, вводит ограничения на те или иные товары, занимает деньги парламенту и контролирует чеканку общеимперской монеты. Имеет свои представительства в каждом крупном торговом городе, которые регулируют экономику в своём округе.