Цена Веры

Хейс Роберт

– Тридцать семь.

– А скольких невинных вы убили?

– Больше.

– Поэтому вы сейчас медлите?

– Что?

Ведьма слегка улыбнулась ему, что напомнило Танкуилу Джеззет, и он почувствовал, как крутит его внутренности.

– Вы уже получили своё оружие, – сказала она. – Могли бы напасть на меня в любой момент, и всё же вы медлите. Почему же?

Говоря это, ведьма повернулась и пошла влево, изменяясь. Верла Пре'лейн исчезла, и теперь стояла перед Танкуилом в образе его матери, какой та была, когда он был ребёнком. Она не была красивой, никто не называл её красавицей, но у неё была странная материнская аура, которая приковывала взгляд и заставляла Танкуила желать угодить ей.

– Это не сработает, – сказал он, злобно глядя на ведьму в образе его матери. – Моя мать тоже была еретичкой.

– Возможно, в этом-то и суть, – сказала его мать, а потом повернулась и пошла в другую сторону. И снова её внешний вид изменился – теперь она стала старой и скрюченной, с согбенной от долгого труда спиной. Кожа стала морщинистой и обветренной, волосы белыми, словно кость, и хрупкими, как солома, а во рту виднелись лишь дёсны с единственным оставшимся зубом. Теперь Танкуил снова смотрел на первую выслеженную им ведьму.

Его первая ведьма была осунувшейся старухой, но она никогда не собиралась никому причинять зла. Она просто не понимала, что именно выпускала в мир её магия. Она даже не сражалась с ним, когда он за ней пришёл, просто покорилась правосудию и позволила сжечь себя у столба. Она заслуживала лучшего, но Танкуил был молод, упивался триумфом праведности и твёрдо решил очистить её огнём.

– Так вы можете принимать форму одних лишь еретиков? – спросил он.

Старуха улыбнулась беззубой ухмылкой, и шагнула в сторону Танкуила.

– Возможно. – С этими словами она снова изменилась, на этот раз в Джеззет Вель'юрн.

Танкуил так хорошо знал стоящую перед ним фигуру, что образ, вытащенный ведьмой из его разума, был идеальным. То, как Джеззет стояла – лишь на дюйм выше него. Гибкое тело, с такими крепкими мышцами. То, как она стояла – в боевой стойке, в любой миг готовая к бою, левая нога выставлена вперёд. Её короткие чёрные волосы, и то, как они обрамляли её лицо, и её тёмно-карие глаза. На губах играла полуулыбка, так ему знакомая. Танкуилу не хватило бы слов выразить, как ему её не хватает – настоящей Джеззет. Но он был не настолько глуп, чтобы верить, будто эта магическая имитация могла когда-либо сравниться с оригиналом.

– Это колдовство меня не остановит, – сказал Танкуил.

– Ты убьёшь меня? – спросила Джез.

– Нет, я не стал бы, но ты не она.

Рука Танкуила нащупала рукоять меча, и клинок покинул ножны с металлическим лязгом, утонувшим в рёве дракона, донёсшимся откуда-то сзади. Танкуил повернулся, ища глазами крылатое чудище, и обнаружил, что оно вцепилось в зубцы высоко на стене, и таращится на него, прямо как тогда в большом зале. Ближайшие солдаты разбежались, стараясь держаться подальше от существа, приходили в себя от его внезапного появления, врезались друг в друга, пытаясь убраться от твари подальше.

Удовлетворившись тем, что дракон не настолько близко, чтобы сожрать его, Танкуил снова повернулся к ведьме и обнаружил уже не один, а десяток образов Джез, окруживших его – каждый прекрасен, как и настоящая женщина, и каждый вызывающе ухмылялся.

Танкуил бросился к первому образу и рубанул мечом, но клинок лишь прошёл насквозь. Образ Джеззет рассмеялся и шагнул через него. Когда он обернулся, уже снова десять образов поменялись местами, и снова Танкуил понятия не имел, где настоящая ведьма.

Язвительный смех, словно пожар, пронёсся по толпе, и вскоре, казалось, уже весь форт насмехался над арбитром и глумился над тем, как он молотил по недосягаемому противнику. Что-то твёрдое ударило Танкуила по спине, и он споткнулся, а по земле застучал камень. Тут же в него полетел очередной снаряд, но на этот раз промахнулся на несколько дюймов. Он взглянул на принца, но Наарск явно не собирался удерживать подданных от вмешательства. Танкуил знал, что ему нужно сделать что-то, чтобы вернуть ситуацию под контроль. Или, во всяком случае, вырвать ситуацию из-под контроля ведьмы.

Образы Джеззет Вель'юрн смотрели на Танкуила, ожидая следующего его движения. Он упёр меч в землю и вытащил пистолет.

– Один шанс из десяти, арбитр. Если не промажешь, – в унисон крикнули образы, перекрикивая насмешки толпы.

Очередной камень вылетел из толпы в сторону Танкуила, но тот пригнулся, вытаскивая бумажную руну из кармана плаща и бесцеремонно засовывая её в дуло пистолета.

– И в кого же из нас вы выстрелите, арбитр? – спросила Джеззет.

По голове попал камень, и Танкуил упал на землю. Пистолет выпал из его руки, а перед глазами всё качалось, плыло и застилалось белыми мерцающими огнями. Казалось, рёв толпы был повсюду, оглушая, поглощая его и ударяя со всех сторон. Танкуил лихорадочно осмотрелся в поисках пистолета и обнаружил его в футе от себя. Ещё один камень ударил в спину, а другие падали на землю вокруг – на него обрушился настоящий град из камней. Он пополз к пистолету, схватил его правой рукой и направил в небо.

Бам!

Громко и чисто прозвучал единственный оставшийся заряд и эхом разнёсся вокруг форта. Крики толпы прекратились вместе с попытками закидать Танкуила камнями, и он медленно поднялся на ноги. Повисла напряжённая тишина – все никак не могли понять, что он только что сделал. Образы Джеззет выглядели ошеломлённо и не знали, как поступить. Танкуил провёл рукой по пыльным волосам, и та окрасилась красным – в том месте, где его ударил камень, было мокро и липко. Над двором держалась озадаченная тишина.

Меньше чем через минуту пришёл отклик на его выстрел. По небу над зданиями пронёсся рокот, и эта какофония была куда более громкой и неистовой, чем могла издать толпа собравшихся там глупцов. Раскат грома стал почти оглушающим, наслав на толпу волну паники. Никто не хотел оказаться захваченным врасплох проливным дождём, особенно с таким количеством народа на ограниченном пространстве.

Вспышка молнии прочертила небо в тот миг, когда первые крупные капли отвесно упали на землю. Дождь, поначалу слабый, быстро усиливался и вскоре превратился в ливень.