Цена жизни
Шрифт:
— Что, съели?! Вот вам, ублюдки, сосите, твари! — заорал Грин. Адреналин бушевал у него в крови, и он кричал во всю глотку, осыпая людоедов площадной бранью. С той стороны двери доносилось рычание и вой — людоеды, услышав крики Грина, обезумели, и остервенело бросались на дверь.
— Кончай, — тихим голосом попросил по-прежнему лежащий на полу Денис. Грин опомнился, и подошел к нему.
— Ты как? — спросил он.
— Хреново, — ответил Денис. — Пить хочу.
Грин перенес Дениса на кровать. Дал ему попить, вознеся хвалу Мишкиной лени: если бы не Мишка, сидели бы они сейчас без капли воды. Впрочем, тут же напомнил Грину внутренний голос, без Мишки их
— Наши приедут. За нами приедут, ты только держись, — Грин попытался приободрить Дениса.
— Думаешь? — одними губами прошептал Денис.
— Конечно! — с деланной уверенностью воскликнул Грин. Он и сам сомневался в том, что кто-то придет. Коцюба, конечно, не тот человек, чтобы их вот так бросить, да и остальные не хуже. Тот же Райво… Это если они узнают. А если нет?
— Думаешь, твой приятель Мишка расскажет, что мы здесь? — Дениса грызли те же сомнения. Куда они ушли, никто не знал. Мишка мог спокойно вернуться, и сделать вид, что ничего не случилось. Рано или поздно людоеды бы до них добрались, и все было бы шито-крыто. Вызвать помощь они не могли. В падении Денис разбил свою рацию-пятиваттку. Даже если бы она и осталась целой, связаться с кем-то в промзоне было невозможно: они находились за гребнем горы.
— Не знаю, — пожал плечами Грин.
— Вот и я не знаю. Оказался гнидой твой Мишка, — с горечью прохрипел Денис. Грин не стал с ним спорить, и доказывать, что Мишка вовсе не его приятель.
Грин сидел на балконе, и смотрел, как удлиняются тени. Солнце садилось за гору. Внизу, на улице перед домом, туда-сюда сновали десятки людоедов. Несмотря на кажущуюся хаотичность их перемещений, они не спускали глаз с окон квартиры, и с балкона. Стоило Грину выглянуть, как они принимались выть и рычать. Поэтому он сидел в глубине, и не высовывался. У него была мысль пострелять по ним, но он отказался от этой затеи. Незачем тратить патроны. Они еще могут пригодиться. На душе скребли кошки: Денису становилось все хуже. Грин давно перенес его на кровать. Поначалу он бодрился, просил воды, потом стал понемногу затихать. Каждый раз, наведываясь в комнату, где лежал Денис, Грин с затаенным страхом ожидал увидеть, что тот умер. Грин ходил туда-сюда: то на балконе посидит, то в комнату наведается, проверить, дышит ли Денис. Пока Денис дышал, но что будет дальше, Грин не знал. Дверь он забаррикадировал, вытащил из кухни холодильник и подпер, уперев в стену. Набросал стульев, чтобы людоеды, даже если ворвутся, ноги переломали.
На балкон он ходил, чтобы не пропустить помощь. Несмотря на то, что с каждой минутой уходящего дня надежды на благополучный исход было все меньше, Грин старался не унывать. Вскоре совсем стемнело. Закат в Земле Отцов короткий, полчаса — и уже темно. Людоеды с наступлением темноты приободрились. На дверь обрушились новые удары. Похоже, что они приволокли кувалду. Квартира наполнилась звоном. Грин нашел у Дениса в кладовке поминальную свечу, ту, что горит ровно семь дней, зажег ее и поставил в коридоре. Был у него еще импровизированный факел, из намотанной на ручку швабры тряпки, пропитанной машинным маслом, но его Грин оставил на самый крайний случай. Он занял позицию у входа в спальню, держа под прицелом дверь. Времени оставалось немного, еще полчаса, от силы, и людоеды ворвутся. Парадоксально, но с пониманием того, что все кончено, на Грина снизошло спокойствие. Он без суеты приготовился, разложил на полу магазины, рядом факел — тоже оружие, если вдуматься. Надлом, не дававший ему покоя после приключений в туннеле, исчез. Надвигающаяся опасность сделала Грина цельным. Он больше не боялся, и не сомневался. Все стало кристально ясно. За дверью бесновались враги, и все, что надо было сделать Грину, это продать свою жизнь подороже.
Удары следовали один за другим, и дверь стала понемногу прогибаться. Появилась щель, крики людоедов стали слышны гораздо лучше. Ничего человеческого в этих криках не было, за дверью бесновались хищные звери. Грин несколько раз выстрелил в щель. Запахло порохом, выстрелы в закрытом пространстве больно ударили по ушам, заглушив вопли людоедов. Удары на мгновение прекратились, потом возобновились с новой силой.
Внезапно к какофонии звуков добавился новый звук. Грин, поначалу, не обратил на него внимания, но звук становился все сильнее.
— Это же… — пробормотал Грин, и забыв про все, бросился на балкон. Слух его не обманул. Совсем рядом, буквально в паре кварталов ниже, по улице ехало что-то тяжелое и гусеничное. Рев мотора и лязг гусениц приближался. Между домов мелькал свет фар. Грин кинулся назад, схватил факел, и стал поджигать его. Факел загорелся и Грин кинулся назад.
— Мы здесь, мы здесь! — закричал он что было сил, и замахал факелом над головой. — Сюда!
Грин схватил винтовку, и несколько раз выстрелил в небо. Его заметили: свет фар мазнул по домам, машина развернулась и поехала к дому. Грин прикрыл глаза рукой, до того сильно светили фары. Машина остановилась перед домом, и заглушила мотор. Стало тихо. Грин увидел, что это «Жестокая», тяжелый гусеничный бронетранспортер. На броне сидели люди.
— Кто там? — спросил голос, усиленный громкоговорителем.
— Здесь Грин, и Денис! — закричал Грин, и выкинул ненужный больше факел.
— С вами все в порядке? — снова спросил голос.
— Денис ранен! Я в порядке! — ответил Грин.
— Хорошо, сиди там. Мы идем к вам.
Вскоре на лестнице загрохотали шаги. Грин разбирал баррикаду. С заклинившей дверью пришлось повозиться, но, с помощью принесенных инструментов, и эта преграда пала.
— Где раненый? — первой влетела Алина, и кинулась в спальню. За ней точно тень, следовал Габи, а за ними еще люди. В квартире разу стало тесно.
— Больше никого с вами не было? — Грин хотел посмотреть, что там с Денисом, но ему не дали. Огромная фигура, выросшая на пороге, властно развернула его к себе. Грин узнал Медведя.
— Мишка был, — пробормотал он.
— Про Мишку я знаю. Кроме него точно больше никого не было?
— Нет…
— Тогда собирай свою хурду, и марш вниз, в машину! — с этими словами Медведь отвесил Грину подзатыльник. У Грина зашумело в голове. На подзатыльник он не обиделся — понимал, что Медведь прав. Прыгая через две ступеньки, Грин сбежал вниз.
— Живой! Ах ты, засранец! — облапил его стоящий у бронетранспортера Вайнштейн.
Вынесли на носилках Дениса. Был он белее простыни, но глазами хлопал, и даже пытался что-то сказать.
— С ним все будет в порядке? — спросил Грин у идущей рядом с носилками Алины.
— Да, — Алина глянула на Грина неприязненно. — Ты погоди, дома тебя еще головомойка ждет. Еще пожалеешь, что целым вернулся. Такой переполох из-за вас, дурачков.
Алина оказалась неправа. Никакой головомойки Грину не устроили. Когда они вернулись, Коцюбы дома не было. Марина сказала, что они вышли на связь, и сказали, чтобы к ужину их не ждали. Грин в компании Вайнштейна сидел в гостиной, уписывал за обе щеки ужин, когда появились Коцюба в сопровождении Райво, и Ли. Ли тоже состоял в Комитете, и представлял бывших гастарбайтеров, переживших зиму.