Ценник для генерала
Шрифт:
— Да боже упаси! Забудь! И вообще, отдам-ка я его милицейским дознавателям. А ты готовь постановление о выделении из уголовного дела в отдельное производство. Я подпишу. Там все вполне логично и объяснимо. Кто-то угнал самосвал со стройки, на крутом спуске не справился с управлением тяжелой машиной, допустил столкновение и сбежал с места происшествия. Просто замечательно все складывается. Ты только представь, Олег Николаевич, что будет, если мы с тобой сейчас заявим, что это хорошо подготовленное и спланированное преступление. Убийство членов оперативно-следственной группы, которая прилетела к нам специально, для помощи в расследовании
Это выглядело весьма комично, но усмехаться не стоило, и Чуриков сдержался. Да и шеф был, по большому счету, прав. Головы и погоны полетят и там, и здесь. Насчет шефа до конца точно сказать нельзя, а вот сам Чуриков запросто может отправляться на все четыре стороны. Не стоит говорить и о других новостях, которые вскрылись буквально сегодня.
— Я понял, — поднявшись на ноги и одернув китель, сказал Чуриков. — Максимум материалов, полное исполнение УПК и тому подобное. Дело должно быть таким, чтобы комар носа не подточил. У меня еще две недели есть, прежде чем истечет срок, и мы его сможем закрыть по одной из статей.
— Вот и работай, — не столько приказал, сколько попросил шеф.
Чуриков вернулся в свой кабинет, постоял у окна, потом сел за стол и открыл сейф. Он вытащил оттуда папку, стал перебирать подшитые листы бумаги и нашел между ними ксерокопию отпечатка мужского ботинка. Следователь сидел некоторое время, рассматривая рисунок подошвы, потом, не глядя, нашарил в верхнем ящике стола лупу. Чуриков включил настольную лампу и склонился над листком. Рисунок подошвы очень характерный. Наверное, стоило бы выяснить, что это за модель, кто производитель, поставлялась ли она в Пинск. Если эта обувь вообще белорусского производства. Очень характерное повреждение рисунка подошвы. Похоже на перевернутый треугольник или латинскую заглавную букву «Y».
Гуров попросил девушку загнать машину за лесополосу, чтобы она не была видна с дороги. Маша, умело маневрируя на проселке, проехала метров двадцать, потом остановилась и вопрошающе посмотрела на Михаила.
— Валяй, рассказывай, — разрешил тот.
— Так вот, Лев Иванович. Информацию я получила из трех различных источников, так что в объективность можете верить.
— Что за источники? Если бабушка на базаре — это один уровень информированности, если глава администрации района — то другой. Конкретнее, Маша.
— Ну, вы даете!.. — Девушка всплеснула руками. — Я же журналист, умею разговаривать с людьми. Во-первых, водители, которые постоянно ездят по этому участку трассы. Это первая и самая надежная категория. Потом инспектора дорожно-патрульной службы, которые дежурят на этом участке. Я давно уже завела с ними дружбу.
— Это внушает доверие. — Гуров едва сдержал улыбку. — И что же они говорят?
— Движение на этом участке дороги перекрывалось в обе стороны в тот же промежуток времени, в который и произошла эта авария с самосвалом и микроавтобусом. С севера на юг всех заворачивали через развязку у Борисова. Патрульная милицейская машина стояла как раз у развилки, в десяти километрах отсюда. А в направлении с юга на север именно в этот момент произошла авария с участием трех автомашин, которые и перекрыли обе полосы. Милиция прибыла быстро, минут через пятнадцать, но по обочинам место аварии объехать все равно было нельзя. Там мостик небольшой, аварийные машины перекрыли въезд на него. А какие здесь кюветы, вы сами видели. Болотистая почва, местами даже вода стоит, лягушки квакают.
— И как скоро было открыто движение с южного направления?
— Пятнадцать минут ждали милицию с ближайшего поста. Столько же ушло на замеры и составление схемы. Потом милиционеры убрали машины с проезжей части и занялись протоколом. Значит, прошло всего полчаса.
— Вы мне сейчас пытаетесь намекнуть, что авария с российской следственно-оперативной группой была спланирована, да? Даже движение на этом участке дороги было перекрыто намеренно?
— Увы, Лев Иванович, — проговорил Михаил. — Это действительно так. Можно попытаться разыскать участников аварии, которые двигались с южного направления. А вот в журнале приказов дежурного подразделения дорожной службы нет никаких упоминаний о необходимости перекрывать шоссе и пускать машины в объезд.
— Это точно?
— Точно, Лев Иванович. Я сам журнал смотрел.
— Ну, раз у тебя, Михаил, такие связи и возможности, то найди участников ДТП у мостика, о котором рассказывала Маша. Мы должны убедиться в том, что они там столкнулись не случайно, а были наняты для организации затора на дороге. Обязательно нужны фамилии инспекторов, которые выезжали на место аварии. Если все происходило так, как мы сейчас предположили, то это второе и очень важное доказательство того, что группа российских полицейских погибла не в результате несчастного случая, а была убита.
— Я понял. Сделаю, — заявил Михаил.
Гуров откашлялся и посмотрел на своих новоявленных коллег. Он почувствовал, что начинает брать бразды правления в свои руки, и задумался, как к этому отнесутся Михаил и Маша. С этим надо было что-то делать и вовремя расставлять все точки над соответствующими буквами.
— Михаил! — Гуров сделал паузу. — Я не очень вольно веду себя, иногда обращаясь к вам на «ты»? Если вас это задевает, то скажите. Привычка, знаете ли, да и разница в возрасте…
— Да бросьте вы, Лев Иванович! — заявил Михаил. — Если вам так удобнее, то обращайтесь, пожалуйста, на «ты». Мы тут дилетанты, а вы — профессионал. Маша — журналист без определенного места работы. Я бывший… одним словом, еле до майора дотянул. А вы, наверное, полковник, да?
— Спасибо, — сказал Гуров. — А то дискомфорт какой-то. Надо о деле думать, а я все гадаю, обидел человека или нет.
— Лев Иванович, вы, конечно, ас, мэтр и профессионал высочайшего класса, но не надо так откровенно. Вы не ответили на вопрос о вашем звании.
— О звании?.. — Гуров помедлил, задумался и решил, что врать не стоит. — Я бы не хотел обсуждать эти глубоко интимные вопросы, касающиеся моей биографии.
— Отдаю должное вашей скромности, — медленно проговорил Михаил. — Но мой вопрос не праздный. Краем уха я уловил информацию из недр нашей милиции о том, что неподалеку при странном стечении обстоятельств пропал полковник российской полиции. Меня интересует, а не вы ли тот самый полковник, которому удобно числиться пропавшим? Больно уж круто вы шифруетесь.