Центр мира
Шрифт:
– Хотел бы я знать, какие распоряжения отдаст Москва…
– Ну тебя на хрен со своей Москвой…
– Нет, это ну тебя на хрен! Давай телефон!
– Ты Чену звонить будешь?
– Ну да. Давай быстрей!
Разговор Макса с Ченом занял немало времени. По его окончании Макс извлёк из рюкзака штурмовую винтовку и примкнул магазин.
– Пойдёшь заниматься людокрадством?
– Пойду. Вообще-то у меня раньше другой план был. Но сейчас рассуждать поздно. Чен готов, он только просит времени часа полтора. Они ему нужны для того, чтобы прихлопнуть всё гнездо разом. Но тут, боюсь, придётся выбирать – Эмир или всё
– Да уж, блядь. Но ты, я надеюсь, понимаешь, что сейчас всё это «гнездо» кинется вдогонку за нами? А мы должны будем идти вверх по склону, да ещё волоча за собой этого проклятого «языка»!
– Да всё я понимаю. Но случая такого упускать тоже нельзя!
– В общем, ползи за своим Эмиром. Судя по внешнему виду, это типичный «ботаник», и даже денщиков его поблизости не видать. Я же сейчас двину к Хорхою – обрадую человека, заскучал небось. Ты волоки этого хмыря наверх, до места, где мы с Хорхоем будем тебя ждать. Кстати, а что случится через полтора часа? И ещё – время пошло?
– Я так понял, они штурманут эту котловину каким-нибудь спецназом. Мне велено оставить радиомаяк на кромке нашего уступа. И дать после захвата этого гада телефонное подтверждение.
– Ну ладно. Есть шанс, правда, ничтожно маленький, что этого гада полтора часа не хватятся. Я думаю, что он понастоящему интересен только нескольким «комиссарам», использующим какую-то его здешнюю популярность. Поэтому может и выгореть. Ну ладно, ты вниз – я вверх.
Зим вскинул рюкзак на плечи, повесил на грудь самозарядный карабин и исчез за поворотом тропы.
Спадолин тщательно укрыл свой груз между валунами и двинулся по узкой расселине на следующий уступ, где располагалась художественная студия незнакомца в хаки.
Макс сперва, как и учил его Зим, вытягивал впереди себя можжевеловый посох, упирался им в какой-нибудь кажущийся особенно устойчивым камень, затем переносил на посох основную тяжесть своего тела и опускал ноги, сперва одну, затем другую, на соседние валуны. Только убедившись, что камни не шевельнутся под его ботинками, он расслаблял руки, перенося тяжесть всего тела обратно на ступни. Таким образом он двигался беззвучно, не издавая ни скрипа, ни стука, и его присутствие в этом мире выдавало лишь тяжёлое дыхание и облачко пара изо рта. Вот так, спускаясь «на руках» и опираясь при этом на посох, он преодолел десять метров осыпающегося кулуара и наконец ступил на утрамбованную площадку уступа.
В этот момент человек, сидящий у мольберта, то ли услышал скрип кожаного ботинка, то ли уловил совершенно незаметное дрожание грунта, то ли почувствовал устремлённый на него взгляд охотника…
Как бы то ни было, он обернулся. Обернулся и увидел уставленный ему в грудь ствол автоматической винтовки.
– Джон Кэткарт Смит, собственной персоной, – тихо, сквозь зубы, произнёс по-английски Макс Спадолин. – Немедленно следуйте за мной.
Как показало будущее, вторая половина этого дня была полна самых разнообразных и очень ярких впечатлений.
Но самым незабываемым из них для Спадолина осталась неподдельная вспышка радости на лице обернувшегося к нему человека.
– Господи милостивый! – выдохнул он. – Наконец-то вы пришли!
– Как ты думаешь, нам надо сбросить какой-нибудь груз? – спрашивал Болботун Хорхой.
– Чёрт его знает, – искренне задумался Зим. – Вроде как нам обещают немедленную эвакуацию. Но при этом я ни на секунду не забываю два правила русского спецназа.
– И что же это за правила?
– Первое. Передовой отряд спецназа должен удерживать позиции установленное время до подхода главных сил. Второе. Главные силы обычно не приходят вовсе. Так что дилемма, дорогой шаман. С одной стороны, при движении по этим местам нам может потребоваться всё наше снаряжение до последней вязки. С другой – если мы побросаем здесь половину, то сможем двигаться намного быстрее преследователей. А в том, что они появятся, я не сомневаюсь.
Первыми на тропе появились Спадолин и маленький человек в хаки. Зим, ожидавший, что Макс будет тащить его на плечах, связанного, как куль, и со ртом, наглухо замотанным скотчем, был невероятно удивлён. То, что пленник шёл сам, причём довольно шустро, он ещё мог понять – в спину тому глядел аргумент в виде ствола австрийской AUG, но главным оставалось другое – пленник вполголоса, но без умолку болтал! Причём вполне дружелюбно! И не просто дружелюбно – он выглядел страшно обрадованным!
Впрочем, обдумывать эту странность Зим предпочитал в другом месте.
– Собрались? Вперёд, – скомандовал он и зашагал вверх по своим старым следам, к перевалу Кара-Таш.
Генерал Омар был очень обеспокоен отсутствием ясно выраженной реакции со стороны китайских властей на его рейд в Уту. На первый взгляд атака была проведена безупречно: захват административных зданий и учреждений, а также полицейского управления и КГБ занял не более пяти-восьми минут. После этого появились корреспонденты со своими камерами, и аскеры провели пятнадцатиминутный показательный штурм уже захваченных построек. После чего его солдаты рассыпались по местности, а специальная группа имитировала отступление по направлению к Кашгару. Кашгарское направление было выбрано ещё и потому, что центр уйгурского сепаратизма, по мнению властей КНР, располагался именно там. На самом же деле разрозненные группы боевиков на микроавтобусах и грузовиках пересекли Тянь – Шаньский хребет с тем, чтобы укрыться на великолепно подготовленной базе в Хун Шане.
Первые действия китайцев были предсказуемы и полностью укладывались в схему, разработанную Омаром и Кэткартом Смитом. Они полностью закрыли подвергшуюся нападению территорию для посещений, ограничили доступ в Кашгар и Хотан, а затем…
Испытанный алгоритм нагнетания напряжённости, который отлично зарекомендовал себя как в Афганистане, так и в Чечне, на Бали, на Филиппинах и в Мьянме, дал сбой…
За первыми действиями, которые, как предполагал Омар, были чисто инстинктивными акциями военных властей, не последовало ничего.
На самом деле ничего.
Ни тотальных проверок населения на дорогах, которые создают большие скопления людей и способствуют развитию недовольства у населения.
Ни массовых обысков в прилегающих поселениях с захватом заложников и требованием выдачи террористов, как это практиковали американцы.
Ни расстрелов сельских поселений, где, возможно, укрывались террористы (а генерал Омар подготовил усилиями своих диверсантов несколько таких «ложных целей»), системами залпового огня, с неизбежными массовыми жертвами – как это делали русские.