Центр
Шрифт:
Были ещё и наружные трубы, ведущие к другим сферам, и через них пыталась прорваться тьма, но там на пути её стал текучий пламень, и тьме прилось отступить.
Каждое мгновенье в дальнейшем существовании заполнившей наше мирозданье тьмы было наполнено всё растущей яростью от того, что существует необъятный мир — множество сфер, а также и космос с его галактиками, до которого
Тьма билась в этом беспрерывном, неумолимом стремлении, искала своей однобокой, прямой, страстной мыслью путь.
Эта мысль — чёрная, уродливая, ветвистая, порождала фантомов, фантомы же, купаясь во тьме, обретали плоть, и, в конце-концов, превратились в змеев и в их наездников. С ними, вам, быть может, ещё предстоит столкнуться.
— И, в конце-концов, тьма достигла нашего Многомирья… — проговорил Эрд.
— Да. Тьме удалось разъесть тонкую грань между Слиглазьем и Многомирьем.
— После этого и начались у нас неприятности, — молвил Перо.
— Совершенно верно.
— Ну а что вам от нас надо? — спросил Эрд.
— Ничего не надо, — ответил голос. — Вы ведь попали сюда случайно.
— А я уж подумал: от нас понадобиться какая-нибудь помощь, — вздохнул Перо.
— Вы, жители Аркополиса, через чур высокого мнения о себе… Кстати, известно ли вам, что время у нас и у вас идёт по разному?..
— Нет. Откуда же…
— Так знайте, что за время нашего разговора в Аркополисе прошло уже пять месяцев.
— Как же… Но наши родители… — в голосе Эрда прозвучало недоумение.
— Они замёрзли. Там почти всё вымерзло. Но свет скоро вернётся.
— Я не верю! — крикнул Перо. — Это сон.
Перо ущипнул себя, вздохнул:
— Нет. Не сплю я.
— Свет скоро вернётся… — продолжил голос.
— Откуда такая уверенность? — спросил Эрд.
— Есть такие существа, которые помогли этому возвращению…
— Неужели Эван?
— Мне известно о вашем Эване. Был ещё Дэкл, была Аннэя и другие… Некоторые из них погибли… Кто-то остался живым.
— А Эван?
— Вам это лучше не знать.
— Но кто же вернул свет?
— Скоро вы это узнаете… Возвращайтесь.
Незримая
Вновь сияло лазурью небо. В промёрзшем Аркополисе медленно возрождалась жизнь.
Выжили немногие, но они уже выбирались из своих подземных убежищ.
Перо подошёл к миловидной девушке с красивыми глазами, и спросил:
— Скажите, кто вернул свет на небо?
Девушка улыбнулась, и ответила:
— Разве вы не знаете?..
— Нет… Мы были далеко отсюда…
— Его звали Апрачом. Он ворвался в великую тьму с камнем, который преображает тьму в свет. И тьма стала светом…
— А кем он был прежде — этот Апрач?
— Он был благородным человеком. Он был верным сыном Нокта…
Никто не знал, откуда дошли слухи об Апраче до Нокта. Но это не он победил тьму Слиглазье.
Велико Многомирье, много в нём героев и героинь; много удивительного, и миллиарда томов не хватило бы для того, чтобы описать хотя бы тысячную долю тех чудес.
Ну а что касается Эвана, то он, быть может, и на самом деле погиб во тьме. Во всяком случае, на Нокте его больше никто не видел.
Многочисленные фильмы с его участием пропали. Вообще — после великих холодов мало что осталось от культуры старого Нокта.
Символ ушедшего стал короткометражный, чудом сохранившейся фильм. Там показывали актрису Мэрианну Ангел.
Она стояла на площади, в широкополой шляпе, улыбалась. Вдруг случайный порыв ветра сорвал с её головы эту шляпу. Мэрианна бросилась за шляпой, но не догнала её (шляпа улетела в фонтан).
На несколько секунд Мэрианна посмотрела в небо. Казалось, увидела там свою крылатую мечту. Потом опустила голову, натянуто улыбнулась…
Давно уже не было Мэрианны Ангел, мало кто помнил подробности её жизни, а вот взгляд остался. Казалось, взгляд этот вопрошал у кого то:
— Где ты… где ты… где ты?
КОНЕЦ
18.10.2007