Центровая
Шрифт:
– Ты это, на клапан не дави, не надо, – занервничал Медяк. – Я сам знаю, чего бояться. А если ментам нас вложишь, я тебя лично на куски…
– Ты?! Меня?! – Я резко повернулся к нему, и он шарахнулся как конь от волчьей шкуры. – И почему это я ментам должен вкладывать?
– Так ты же Самоеда с Марго вложил. – Рыжий набычился и угрюмо глянул на меня.
– Кому вложил? – Я ошалел от возмущения.
– Так ведь бабке своей. Она нас из подвала погнала.
– Кто тебе такое фуфло прогнал?
Внутри у меня
– Было такое! А разве нет?
– Это предъява, пацан. За них конкретно спрашивают. Ты готов ответить?
Медяк не смог выдержать мой бешеный взгляд, попятился и промямлил:
– Слышал я. Марго сказала.
– За Марго спрятаться хочешь? – наседал я.
– Слышь, ты не залупайся!
– А то что? – зло спросил я, скинув телогрейку.
Я ведь и Медяка мог отмахать, и его амбала-дружка заодно. Не тот сейчас случай, чтобы я кого-то боялся.
– Марго реально так говорила!
Медяк разбудил во мне зверя, а связываться со мной боялся. Кишка у него тонка против меня. Рэкетир хренов!
– У баб язык без костей и ум короткий. А ты думай, что говоришь, – успокаиваясь, сказал я. – Думаешь, ряху наел, весь из себя крутой? Нет, есть и покруче. Намного!.. Ты знаешь, с кем Сахнина работает?
– С кем? – Медяк оторопело посмотрел на меня.
– А чего тогда лезешь, если не знаешь? Может, ей серьезная братва водку поставляет? Ты на нее наедешь, а тебе законники предъявят. Там разговор короткий, на перо и в землю. Они дела делать будут, а тебя черви в земле жрать.
– Да с братвой мы разберемся, – как-то жалко пробормотал Медяк.
– Ну и флаг тебе в руки!.. Значит, десять косарей? Хорошо, я скажу.
Я повернулся к нему спиной, но мне на плечо легла его рука:
– Постой!
Я остановился, но не обернулся.
– Ты это, узнай, что там да как, – растерянно сказал он.
– А зачем это мне?
– Если там братва, ты нам скажи, а мы посмотрим.
Я кивнул. Вряд ли за Варварой Игоревной стоят волки, но пусть она думает, как отбиться от баранов.
Я вернулся в кабинет и попал в эпицентр женского внимания. С одной стороны на меня напряженно смотрела Варвара Игоревна, с другой – жгла взглядом ее дочь.
– Ну и что? – спросила моя работодательница.
– Рэкет заказывали? – спросил я.
Варвара Игоревна пугливо мотнула головой.
– Значит, он пришел без приглашения. Десять тысяч с вас требуют.
– Они что там, совсем охренели?! – возмущенно взвыла Сахнина.
Я пожал плечами.
– А ты что сказал? – спросила Лиза.
– А что я мог сказать? – Я удивленно глянул на нее.
– Так ты же знаешь этого типа?
– А ты?
– Ну, видела.
– Знаешь, кто он такой?
– Фабричные это. Они сейчас на волне. Ты этого типа знаешь?
– Да так, пересеклись.
– Он
– Он и сейчас меня боится. Только это ничего не меняет, – сказал я, выразительно глянув на Варвару Игоревну. – Если у вас есть крыша, то Медяк отвалит, если нет, тогда придется платить.
– Какая у меня крыша? – Женщина с пронзительной тоской посмотрела на меня.
– Откуда я знаю, где вы товар берете.
– С завода идет!
– Может, у вас там есть какие-то связи? Если братва это дело держит, то вопросов к вам не будет.
– Нет там братвы. Обычные люди все решают.
– А здесь вы решаете?
– Ну да.
– И к ментам лучше не ходить?
Женщина ничего не сказала на это.
Я и сам понимал, что через магазин прокручивается левый товар, а это незаконный доход со всем, отсюда вытекающим.
– Значит, надо платить.
Лиза цокнула языком и разочарованно глянула на меня. Неужели она думала, что я буду решать их семейные проблемы ради ее красивых глаз?
– Но десять тысяч – это слишком, – со страдальческой гримасой на лице проговорила Варвара Игоревна.
– Это в месяц или как? – спросила Лиза.
– Не знаю, не уточнял. Тут, главное, согласны вы платить или нет. Если да, то и скостить можно.
– Слушай, а как этот Медяк узнал про маму? – предъявляющим тоном спросила Лиза.
– Не понял. – Я нахмурил брови.
– До фабричных самарские были. Они ничего не знали, а эти проведали. Ты сам где живешь?
– У самой фабрики. Только я не при делах.
Медяка на Сахнину действительно мог навести я. Увы, на мне все сходилось. Я знал Медяка, до моего появления на Варвару Игоревну никто не наезжал. Жаль терять такую работу, но и под подозрением я оставаться не мог.
Я молча поднялся, взялся за дверную ручку.
– Ты куда? – Варвара Игоревна вытаращилась на меня.
– Хорошая вы женщина, жаль, что не сработались.
– Я спрашиваю, ты куда?
Я качнул головой. Зачем говорить, когда и она и сама все прекрасно поняла?
– Стой! – Женщина соскочила с места, схватила меня за руку, чуть ли не силой вернула на место, взглядом показала на Лизу и заявила: – Ты ее больше слушай!
– Нет, она правильно вопрос поставила.
– Но ты же не наводил Медяка?
– Нет.
– Тогда зачем уходишь?
– А кто мне поверит?
– Я поверю!.. Тебя этот Медяк боится. Может, мы на этом как-то сыграем, а?
– За ним какая-никакая, а система. Я же сам по себе.
– Но ведь можно, наверное, что-то придумать? – с надеждой спросила Сахнина.
Похоже, она не считала, что какие-то доморощенные рэкетиры могут доставить ей серьезные неприятности. Я, честно говоря, тоже в это не верил. Самоед, Медяк и прочие – не та система, которую стоило бояться. Хотя неприятности они организовать могли.