Центровая
Шрифт:
– Себя пореши!
– Нет, мне с тобой можно, а им нельзя.
– Ты псих!
– Не знаю, может быть.
Мы подъехали к какому-то дому, стоявшему на южной окраине города. Гошак вышел из машины, нажал на клавишу звонка у калитки.
– Что это за дом? – спросила я.
– Поверь, ты будешь здесь в безопасности.
Я даже не знала парня, который вышел к нам. Он открыл ворота, Гошак загнал машину во двор, а Медяк завел меня в дом.
Мы подошли к лестнице, которая вела не только наверх, на
– Ты много чего не знаешь в нашей системе, – пристально глядя мне в глаза, сказал Медяк. – Потому что ты в стороне. Хочешь вернуться в центр?
Я чувствовала подвох в его словах, поэтому молчала.
– Центровой снова быть хочешь? Это не сложно. Для этого нужно вернуться в подвал. С него у нас все начиналось, помнишь?
Я не ошиблась, Медяк действительно готовил очередную подлость. Он чуть ли не силой затащил меня в подвал.
Там оказалось тепло, но неуютно. Полы бетонные, стены не штукатуренные, потолки низкие, мебели никакой. Только на полу в дальнем отсеке стояла раскладушка с грязным матрасом на ней.
– Здесь пока побудешь, – сказал Медяк.
Я с подозрением разглядывала бурое пятно на стене над раскладушкой. Там явно была размазана кровь. Вряд ли она шла носом. Скорее кого-то приложили к стене головой так, что проломили череп.
– Не бойся, никто тебя здесь не тронет, – заметив, куда я смотрю, сказал Медяк.
– Ну почему же? Можешь прислать своих пацанов, пусть позабавятся.
Я готова была пожертвовать собой, лишь бы только насолить этому скоту. Но Медяк даже бровью не повел.
– Пацаны будут заняты, – в раздумье сказал он. – Война у нас, если ты не поняла.
– Хоть бы тебя, падлу, пристрелили!
На этот раз я смогла разозлить его и поплатилась за это. Медяк толкнул меня на раскладушку, и я ударилась головой о стену как раз там, где по ней была размазана чья-то кровь. К счастью, я даже кожу не расцарапала, но шишка сразу обозначилась.
– Если меня грохнут, ты отсюда не выйдешь, – успокаиваясь, сказал он. – Я об этом позабочусь. Так что молись, чтобы со мной не случилось беды.
– Да пошел ты!.. – беспомощно огрызнулась я.
Умирать мне почему-то уже не хотелось. Черви залезут в нос, в рот, да и земля слишком холодная и сырая!
– Пожрать тебе принесут, и белье будет, – поворачиваясь ко мне спиной, небрежно бросил Медяк. – Не скучай.
Он ушел, а я села на раскладушку и обхватила голову руками. Да, когда-то моя веселая жизнь начиналась с подвала, но тогда я была вольной птицей, рожденной, чтобы летать. Братва у меня уважала. А сейчас я никто и могу только ползать.
Но так я и не рвусь в небо. Теперь мне нужно только одно – спасение от Медяка и тихая жизнь вдали от всех связанных с ним кошмаров.
Я ненавидела Медяка, но в то же время во всех своих бедах винила и саму себя. Это ведь я подняла бандитскую волну, которая меня же и захлестнула. Теперь я на самом дне, и некому протянуть мне руку помощи.
Глава 25
Огонь сожрал шиферную крышу, выжег окна, копченым языком вылизал стены. Пожарные уже уехали, а менты продолжали работу. От дома практически остались только стены, а забор уцелел. Ворота закрыты. Я не знал, что за ними творится, поскольку к месту происшествия посторонних не пускали. Ограждение, оцепление – все чисто по науке.
– Что там случилось? – спросил я у милицейского старшины с такими же роскошными усами, как у товарища Буденного.
– Проходите, гражданин. – Он с небрежной важностью махнул рукой в сторону моей машины.
Я сунул ему в ладонь двадцатидолларовую купюру и спросил:
– У меня тут знакомая жила. Что с ней?
Возможно, за забором лежал труп моей Риты. Она сгорела в доме, или же ее застрелили, как это было здесь же с Лешей Самоедом. Проклятая жизнь в гадком месте только так и заканчивается.
Старшина мельком глянул на купюру, спрятал ее в карман и сказал:
– Не знаю. Труп там на первом этаже нашли. Непонятно пока, мужчина это или женщина. Сначала осколками посекло, потом пожар разошелся.
– Осколками? – растерянно спросил я.
Не суть важно, как и что здесь произошло. Меня убивал сам факт, что Риты больше нет. Если, конечно, на первом этаже обнаружился ее труп. А она ведь жила одна.
Это катастрофа, если Рита погибла.
– Сначала в дом гранаты полетели, потом уже полыхнуло. Грохотало тут так, что мало не покажется!
– А тех, кто гранаты бросал, нашли?
– Ищут.
– А в доме один человек был?
– Вроде нет. Говорят, что после взрывов машина отсюда выехала. – Старшина кивнул в сторону ворот.
– Кто в ней был?
– Чего не знаю, того не знаю. Давайте, гражданин. – Он снова показал мне рукой в сторону дороги. – Не отвлекайте, не мешайте работать.
Ему нечего было больше сказать, или же закончился лимит информации в расчете на двадцать долларов. Скорее всего, первое. Старшина – человек маленький, что краем уха услышал, то мне и передал.
Я вернулся к своей машине, прислонился к багажнику, закурил и взял на заметку ментовский «козел», стоявший неподалеку. Водитель за рулем, в теплом салоне, но вряд ли он сможет мне чем-то помочь. Я ждал, когда к машине подойдет кто-нибудь посолидней. Долго терпеть мне не пришлось.
От дома к машине неторопливо шел худощавый мужчина с внешностью круглого отличника. Он о чем-то думал, пальцами сжав подбородок, был в штатском, но у меня на ментов особый нюх.
– Здравия желаю! – Я подошел к нему, перекрывая путь к машине.