Цензор. Дилогия
Шрифт:
Я уже и сам увидел то, чего опасался больше всего.
На мониторах. Сразу не рассмотрел, а теперь, когда глаза привыкли к странным цветам…
В траве, метрах в тридцати от стены сруба, вжимался в землю человек. А вон еще один… И еще…
Трое. Ползут к часовне.
К часовне, в которой засел Стас…
– Второй, третий! – рявкнул полковник в гарнитуру. – Быстрее на дистанцию! Первый уже ждет.
– Стойте! – позвал я. – Прекратите штурм.
Люди, кружившие вокруг полковника как мухи, шептавшиеся тихонько-тихонько
Полковник очень медленно обернулся.
– Эт-то еще кто такой?.. – процедил он, оттопырив губу. – Уберите, – распорядился он, словно речь шла о каком-то таракане, которого раздавили, а теперь неплохо бы и останки вытереть салфеткой.
И в тот же миг оказалось, что кто-то уже за моей спиной. Большой, сильный и умеющий выкручивать руки. Я чуть не взвыл, когда он до предела вывернул запястья, а потом локоть и плечо.
А полковник, как ни в чем ни бывало, развернулся обратно к мониторам, поправил гарнитуру у себя на скуле:
– Узел!
– Первый и третий вышли на позицию, – откликнулись динамики на столе. – Второй выдвигается.
– Медленно выдвигается! – рявкнул полковник. – Сколько ему еще нужно?!
Я дернулся, но руку мне держали крепко.
– Полковник! – крикнул я. – Немедленно остановите штурм! Отмените!
Полковник досадливо дернул плечом, но все-таки обернулся ко мне. Окинул взглядом с головы до ног и усмехнулся:
– Отменить? Это еще почему?
– У вас ничего не выйдет, полковник. Он перебьет ваших людей, как цыплят.
– Да ну?
– Да. Вы не понимаете, с кем имеете дело. Это не обычный парень, засевший в доме с оружием, это…
– Я знаю, что не обычный! – рявкнул полковник, прищурившись. – Обычный не выпотрошил бы два десятка человек по пути в эту часовенку! Мясник недорезанный…
– Он не мясник, – холодно сказал я. – Он цензор.
– Да хоть сам господь бог! Мои ребята возьмут его и теперь уж самого настругают мелкой окрошкой, ур-рода…
– Подождите, полковник, – я постарался говорить мягко. Спокойно. – Остановитесь. Не надо никакого штурма, дайте мне просто переговорить с ним…
– Некогда разговаривать! Светает уже. Скоро совсем светло будет. А для штурма нужна – темнота!
– Полковник, даже в темноте у вас ничего не получится. Неужели вы не видите, что он что-то задумал? Ну хотя бы вспомните, как легко он снял вашего человека из оцепления!
Я мотнул головой назад. Туда, где за стенами кафе ларек, а под ним снайпер, – лишившийся и винтовки, и жизни…
Полковник поджал губы.
– Это был не мой человек. Первичное оцепление производили не мы, а… Р-раздолбаи! – налился он кровью. – Дали ему выйти из торгового центра, подобраться к их снайперу и зарезать его! Распотрошить, как свинью! Взял его же винтовку – и совершенно спокойно ушел дальше в парк! В эту чертову часовню…
– Тем более, полковник.
– Не мог! Дальше второе кольцо.
– Это ничего не меняет. Он прошел бы и через второе кольцо оцепления, и через третье, если бы оно было, и вы прекрасно это знаете! Он явно что-то задумал, и…
– Нечего тут задумывать! Некуда ему деваться, с-суке! Может, он бы и просочился в канализацию, да только нет там под часовней ничего! И местность просматривается вокруг на сотню метров – разве сами не видите? Он в капкане. В надежном капкане.
– А может быть, именно поэтому он и засел в этой часовне?
– Не понял?.. – нахмурился полковник.
– Под землей к нему не подобраться. И вокруг все на сто метров видно и простреливается… Еще раз повторяю, полковник. Перестаньте думать о нем как о маньяке или о террористе, которого окружили и загнали в угол. Он – цензор. Дайте мне переговорить с ним, и…
– А вы, собственно, кто такой?
– Это из агентства… – подсказал ему кто-то. – Директор…
– Я его шеф. Я его знаю. И знаю, на что он способен. И поверьте мне, он…
– А, тоже цензор? – поморщился полковник. Произнес это «цензор» так, словно плюнул им в меня. – Ну так сидите тихо и сливайтесь с обоями… цензор… Все что вы могли, вы уже сделали! Дир-ректор… Вон они, результаты вашей компетентности! – он ткнул пальцем на мониторы с часовней. – Так что теперь забейтесь в угол и не мешайте мне заниматься тем, что я должен сделать.
Динамики на столе зашуршали помехами, раздался голос:
– Второй вышел на позицию. Все готовы. Жду приказа.
– Принято, – сказал полковник.
– Вы даже не подберетесь к нему! – сказал я. – Вы просто потеряете своих людей! У него снайперка!
– Да хоть две! Мои соколики не дадут ему высунуться из окон. Мигом мозги вышибут, если попробует. Ничего не сделает он своей снайперкой.
– Вы не понимаете! Он перехитрит вас, и вы только…
– Да заткните же его! – рявкнул полковник.
– Да как вы не понимаете! Ему только и нужно, чтобы…
Чья-то тяжелая рука зажала мне рот. Умело. Придерживая снизу челюсть, чтобы я вообще не мог открыть рта. И за выкрученную руку дернули назад. Я чуть не взвыл от боли.
А полковник опять пригнул дужку гарнитуры к губам:
– Соколики, вы видите этого урода?
– Нет, – отозвались колонки сквозь треск помех. Другой голос. Не тот, что отзывался на «Узел». – Он где-то внутри часовни.
– Хорошо… Держите окна, ребята! Если высунется – садите ему в лоб свинца, и не жадничайте! Кто вставит ему горяченького, того к ордену буду представлять. Так что глядите во все глаза, соколики!
Он отвел дужку гарнитуры и посерьезнел. Выдохнул тихо в сторону: