Цепь Рубикона. Круг первый. Книга вторая
Шрифт:
– Как было на самом деле, знает только сам Силур, а спросить его мы не имеем возможности. Он попытался взорвать рамки, и я уважаю друга за это.
– Ну да. Мы все его помним и уважаем, только ни косточки не соберешь, как говорят люди.
Именно после этого разговора Маян ушел в себя и стал еще более скрытным. Он обдумывал свои возможности, желания, соизмерял их с мечтами. Если он не имеет права выбора своей судьбы, можно ли изменить чью-то?
Так родилась интересная идея, помочь кому-то. Маян хотел попробовать подарить новую жизнь и понаблюдать, воспользуется ли подопытный человек данным ему шансом
Вскоре он оказался на центральном заградительном пункте, где ему предстояло провести большую часть этой жизни. Алласцы могли покидать станцию только с согласия напарников, ни на мгновение не оставляя ее без наблюдения.
Энергии, растекающиеся в разные стороны, поражали воображение. Волшебные линии струились по темному пространству, словно нарисованные рукой невидимого художника. Яркие разноцветный пути, а их средоточием было место, в котором находился Маян.
Хранитель врат по имени Ольт похлопал его по плечу.
– Впечатляет? – улыбнулся он.
– Да.
– Я тебя хорошо понимаю, сынок, подобная работа может показаться скучной, но это не так. Нам приходится контролировать потоки, не допуская проникновения чужого негатива в наш сектор. Это не только касается злых энергий, всё должно находиться в равновесии. Чужой энергией мы считаем ту, которая может разрушить привычный уклад жизни в нашем мире, за этим мы призваны следить.
Оба задумчиво смотрели вдаль, туда, где в мифической точке линии могут соединиться.
– Что находится там, в другом секторе, далеко за пределами, есть ли конец этому? – пробормотал Маян.
– Нет, я думаю, что конца нет. Мы все, рано или поздно, соединимся в одном потоке. Поэтому приготовься к тому, что должен остаться здесь надолго. А я скоро вернусь на Аллас и смогу наконец-то отдохнуть. Может быть, завести семью…
На станции, которая представляла собой пространственно-временной карман, было абсолютно всё, нужное для жизни. Но больше всего порадовала Маяна огромная библиотека, представлявшая собой бесконечное хранилище судеб жителей Конгломерата. В моменты покоя можно изучать жизненные пути наиболее интересных людей и других существ. Маян многое почерпнул для себя оттуда и понял, что судьбы многих великих личностей не были легкими, скорее они всегда шли вопреки. Только закалившись в неприятностях, знаменосцы могли найти верный путь в жизни. Это его утешало и воодушевляло. Хотя на Алласе всячески боролись с проявлениями тщеславия, здесь это было его единственным утешением. Маян черпал свои силы и желание жить в этом вдохновляющем источнике.
—Не думала, что так быстро придется отдавать тебе ребенка, – вздохнула Элоиза.
Син осторожно зашел в дом, не прикасаясь ни к чему. Все здесь было чуждо и вызывало у него только отторжение.
– В общем-то, и я не думал, но рад такому быстрому обороту.
Элоиза старалась избегать прямого взгляда на него. Она боялась признаться себе, что именно совесть изводила ее и сильно мучила. Девушка прекрасно понимала, что может подумать Син…Не успел ребенок родиться, как она побежала навстречу приключениям. А что? Так и есть.
Элоиза наблюдала, как Син бережно взял Гарда на руки, и улыбка осветила его лицо, будто он на самом деле держал у сердца собственного сына.
Ни разу за все тягучие дни, что Нори был здесь, он не проявлял подобных нежных чувств к малышу, его занимали только будущие планы и возможности. Элоиза понимала, что сама тоже не венец благоразумной невинности, но неприятие ситуации накладывает определенный отпечаток на неё.
– Я заберу его к себе сейчас, если хотите, можете проводить меня, – проговорил Син, не глядя на девушку.
–Да, я обязательно поеду с вами.
Мелькавшие за окном палантина поля порыжели, сезон ветров начался. Элоиза прекрасно понимала, что прощается с домом навсегда. Дороги, которые дымились от пыли, поднимавшейся кругом, множество тёмных птиц, сидевших по обеим сторонам колеи. Жуткое и печальное зрелище, птицы словно провожали её в последний путь.
Это всё неправильно, так не должно быть. Элоизе хотелось закричать, что она не согласна и не хочет играть по чуждым правилам, нужно всё вернуть назад…Но поступить таким образом девушка не могла. Она сама связала себя по рукам и ногам, остается подчиняться или признаваться в собственном преступлении. Нори сумеет увернуться и выдать её. Слишком много поставлено на кон.
Элоиза посмотрела на своего спутника. Казалось, что он был абсолютно спокоен и задумчиво смотрел в окно, ни тени сомнения на его лице. Пожалуй, можно сказать, что он счастлив, обретя Гарда.
– Простите, я, правда, не хотела обременять вас.
Син повернулся в сторону Элоизы.
– О чём вы говорите? Если я могу помочь в воспитании настоящего человека, то буду только рад, это совсем не тяжело, так что, вам не за что просить прощения.
Как же стыдно…Рука непроизвольно сжала атласную ткань платья.
– Воспитайте его хорошо, если я не имею на это права. Мне, правда, жаль.
– Очень надеюсь, что у вас всё получится, реализуются мечты, ради которых вы поступились сыном и своими идеалами. Пусть они сбудутся. Конечно, если это будет во благо.
Иного Син и не мог пожелать, Элоиза и не сомневалась. Никогда бы он не благословил её ни на что плохое. Конечно, Син не знает истинных причин её отношений с Нори.
– Я давно хотел спросить вас. Если не можете отвечать, тогда молчите. Но чем вас держит Нори? Почему пошли на подобный шаг добровольно?
Сцена смерти Оры, как вспышка, перед глазами. Остекленевший взгляд девушки, дикий ужас, который она испытывала тогда, опасаясь, что в любой момент за ней могут прийти и забрать для расследования. Нет, ни за что, никогда она не хочет испытать это снова. Нельзя допустить, чтобы возникла даже малейшая вероятность узнать об этом. Поделиться с Сином? Да ни за что. Если по глупости расскажет ему, будет еще один свидетель. И новый повод испытывать страх.
– Нет, Нори меня ничем не держит, просто временное помутнение, притяжение, поэтому мы должны сейчас разрешить эту ситуацию.