Цепея неморалис
Шрифт:
В общем-то существуют всего три вопроса, на которые следует ответить прежде, чем увольняться. Даже если очень достало, хочется хлопнуть дверью, послать все и всех. Всего три вопроса, на которые надо ответить в первую очередь, а потом уж писать заявление об уходе.
Первый и требующий осознания вопрос: «Есть ли понимание, чем заниматься после увольнения?» Чаще всего его путают с вопросом: «Есть ли на что жить с завтрашнего дня?» Это не совсем так, вернее, — совсем не так. Даже если имеются сбережения и можно продержаться несколько месяцев, не зарабатывая, то будет изначально проигрышный вариант. Как только запасы иссякнут, и по-прежнему не возникнет понимания, чем и как зарабатывать, сразу же начнется личный финансовый кризис. Уходя, надо планировать свои действия, даже если уже имеется собственный проект, у которого нет доходности. Необходим срок, к которому данный проект начнет приносить деньги, — кормить, проще говоря.
Второй вопрос:
И последний, но главный из вопросов: «Хорошо ли делаю свою работу на нынешнем месте?» Может быть, желание уйти связано с тем, что просто трудно справляться? Тогда на новом месте, даже если оно удачно подвернется, через какое-то время снова возникнет желание сбежать. Так может, сконцентрироваться на уже знакомой работе и научиться делать ее хорошо?
Увольняться Стелла передумала уже давно, но шефу ничего об этом не говорила, понадеявшись, что тема рассосется, и время расставит все по местам. Не расставило. Не рассосалось.
Да и на личном фронте тоже было без перемен. «Без перемен» — значит, просто плохо, или очень плохо. Состояние заплесневелого застоя, без внимания и счастья. Как забытый засохший сыр в холодильнике. Проявлять инициативу самой и агрессивно строить отношения давно не хотелось, да и чувство собственного достоинства не позволяло, а пускаться в романтическое приключение было страшно. Если же дело все-таки доходило до этих самых приключений, то ни к чему не обязывающих и с оглядкой: как бы чего не вышло? И удобнее всего ей было просто ждать, надеяться на чудо, на волшебные перемены в жизни, на завязку новой любви, на приезд принца в золотом «Мерседесе». Но время шло, ждать можно до старости, а то и дольше… и пока, за неимением лучшего, приходилось обходиться случайными связями и пробавляться суррогатами: своего принца Стелла давно уже не ждала. Ни на «Мерседесе», ни на коне, ни на своих двоих. Такие выжидательные взгляды Стеллы были вполне объяснимы. Возможно, она просто боялась, что в один прекрасный вечер ее накроет сразу и с головой настоящее чувство — нешуточное испытание для нервов. Как тогда жить? Многочисленные эстрадные певички из года в год рифмовали на сцене «кровь-любовь-морковь», дамские романы жевали вечные темы красавиц и чудовищ, золушек и принцев. Даже навязчивая реклама призывала испытать неземное блаженство со случайным знакомым, вибратором или, на худой конец, с растворимым кофе. Вместе и сразу, здесь и сейчас.
— Так вот, — не мудрствуя лукаво продолжил шеф, — отныне мы начинаем впрямую сотрудничать с Конторой…
— Это то, что я думаю? — перебила сыщица.
— Не знаю, о чем ты там сейчас думаешь, не телепат, но с Конторой никогда связи не теряли, просто отношения носили частный, так сказать, неофициальный характер. А теперь пришел служебный запрос на мое имя. Им люди нужны…
— Почему-то полагала, — с притворной растерянностью возразила Стелла, — что в новых людях Контора не ощущала особого недостатка.
— Дашь договорить? — потерял терпение начальник.
— Все, молчу. Внимательно слушаю. Извините, шеф.
— Вот, так уже лучше, — чуть смягчился босс. — Я намерен рекомендовать тебя как хорошего грамотного профессионала. Но не обольщайся — это временно, ты будешь просто прикомандирована туда. Дело особой важности, и придется подписать соответствующие документы. Теперь самое основное. Открылся новый, ранее неизвестный, канал контрабандного вывоза необработанных отечественных алмазов за границу. Наиболее качественные и крупные камни нелегально утекают из страны, попадают на подпольные гранильные фабрики южной Азии, снабжаются «настоящими» сертификатами, а потом, под видом южно-африканских бриллиантов поступают на мировой рынок. В ряде случаев осуществить такую подмену вполне возможно, причем никакой эксперт, разглядывая готовый бриллиант, ничего подозрительного не заметит, если, конечно, не захочет замечать. Особенно удачно получается с чистыми камнями редкой окраски. Государство терпит убытки, экономической безопасности и престижу страны наносится ущерб. Кроме того, есть сведения, что таким образом нам хотят усложнить отношения с нашими партнерами из Южной Азии и Южной Африки, поэтому подключилась Контора. В деле с бриллиантами замешан банк с зарубежным участием — некий «Эклектор Банк», значение которого еще не вполне выяснено. В твои обязанности будет входить следующее. Сначала получишь необходимую вводную информацию, первичные ориентировки и пройдешь инструктаж. Затем тебе поставят задачу. У нас никому ничего не говоришь, дело секретное, а куда и что — узнаешь в самое ближайшее время. Потом, довольно скоро, будет даже желательно, чтобы об этой операции стало широко известно, но пока для всех наших — ты увольняешься, и я посоветовал бы организовать прощальную вечеринку, впрочем — дело твое. Но если отвальную все же будешь устраивать, меня не приглашай. Не приду. Вместо этого будет мой приказ и соответствующая запись в личном деле. Потом, естественно, тебя восстановят, и вернешься к нам, если захочешь, и если получится, конечно. Есть слух, что из Конторы так просто не уходят. Это — легенда, уходят и еще как, вот я же ушел. Но, тем не менее, жизнь иногда устраивает нам занятные сюрпризы. Короче, так. Когда возникнет необходимость, тебе позвонят, и скажут, что из управления. Вот, собственно и все, что имел тебе сообщить. Вопросы?
— «Из управления» — это пароль такой? — Стелла внимательно посмотрела на своего начальника, пытаясь прочитать на его лице то, что не было сказано напрямую. Тщетно. Ничего она там не прочитала.
— Нечто вроде пароля, — наконец-то на лице шефа появилось что-то похожее на человеческую улыбку. — Еще вопросы? Нет? Тогда можешь идти. Как говорится, удачной работы на новом месте.
Сыщица мрачно кивнула и вышла, даже не попрощавшись вслух и не спросив ничего дополнительного. Работать на Контору абсолютно не хотелось. Стелла вообще не имела желания пахать на государство. За свою карьеру она успела потрудиться на деканат государственного вуза, на военкомат, на управление внутренних дел и на государственную юридическую консультацию. Богатый опыт имелся, и опыт этот обещал мало приятного.
Ничего напутственного шеф тоже не сказал, фактически выставил, даже не поблагодарил за совместную трудовую деятельность. А мог бы: как-никак вместе проработали не один год. Сам же предупредил — возвращение не гарантировано. Все это тихо взбесило молодую женщину. Но что-то внутри сознания подсказывало Стелле: прощаться пока рано. Все может перемениться.
9. Снежана
В Бродильном цехе «Винзавода» народа оказалось сравнительно много, обычно на подобные выставки, тем более к закрытию, посетителей приходит меньше. Вероятно, повлияло то, что выставка работала последний день. А возможно, свою роль сыграли раздаваемые всем, кому ни попадя, бесплатные флайеры или проведенная Снежаной пиар компания, которой сам был свидетелем, а может, упоминание по телевизору… Видимо, все эти факторы сделали свое дело. Народ набежал.
Честно говоря, сама экспозиция мне мало понравилась, ожидал большего, поэтому ощущал разочарование пополам с какой-то неловкостью. Не знаю, по каким таким параметрам выбирали эти «самые лучшие работы», но достаточно открыть какие-нибудь «Яндекс-Фотки», и там окажутся кадры намного занимательнее… о профессиональных фотосайтах уже и не говорю. Даже сейчас не могу припомнить ни одной из выставленных там фотографий, что запала бы в душу. Кроме разве одной, что купил, да и той у меня уже нет…
Снежана — подруга Романа — снимала эротику вперемешку с архитектурой, но получалось у нее как-то удивительно уныло, тоскливо и малоинтересно. В таких местах, как Винзавод, подобного просто не должно быть. Как там обещали по телевизору? «На грани реальности и фантастики»? И где? Не вижу. Правда, одна черно-белая фотография размером метр на метр мне понравилась, и я сразу же ее купил. Но забрать мог только после закрытия выставки, таковы оказались условия. На снимке была запечатлена изрисованная граффитистами Приморская набережная в Петербурге, а на расползающихся гранитных ступеньках прямо голой попой на камнях сидела обнаженная девушка в одних только туфельках.
Снежана была очень расстроена, что не пришел ее друг. А он прийти не мог никак: по его собственному уверению «был категорически занят». Видимо, опять впал в депрессивную фазу. Ну и пусть его. Зато пришел я. Поговорить один на один с девушкой? — Что может быть приятнее. К тому же раз Снежана оказалась профессиональным фотографом, то могла бы дать мне парочку ценных советов, а вот Роман, с его дурной головой, заподозрил бы, что клеюсь к его подружке. А поскольку я просто пришёл на закрытие ее выставки на «Винзаводе», наша встреча произошла легко и естественно, как мне тогда показалось. Я просто явился на закрытие ее выставки на «Винзаводе». Когда мероприятие уже подошло к концу, и Снежана отбивалась от каких-то двух приставучих мужиков и одной бабы, я подошел и предложил поговорить. Только сейчас удалось рассмотреть Снежану внимательно, до того постоянно что-то мешало. То маска и срочное убегание из клуба, то Рома-Тренд со своей зоологической ревностью, то болтовня моих френдов, которые как-то уж очень быстро перепились халявным пивом, да и меня напоили заодно… Снежана была довольно высокой девушкой, не баскетбольной внешности, но ростом с Романа — это уж точно. Спортивная фигура, модные плечи, крепкая шея. Она явно занималась каким-то спортом, наверняка регулярно посещала какой-нибудь спортзал. В ее лице проглядывало что-то необычное, никак не удавалось понять, что именно, и это жутко раздражало.