Цепи прошлого
Шрифт:
За его спиной раздался влажный чавкающий звук и на ещё одного вампира в клане Правящих стало меньше.
Предпоследний поединок не стал выдающимся. Прекрасная стихийница, воплощение огня и земли, просто забила своего противника ногами.
А нанося последний удар, прочертила кровавую линию серебряной шпилькой на лице правящего.
На этом она сочла свой долг выполненным и вернулась в свиту.
Итого остался один поединок. И в нем предстояло выступить Теаналь против банкирши.
– Милорд, – Теаналь взглянула на Тень. – Она важна?
– Нам будут полезны
– Тогда я даже не буду её сильно ранить, – склонила голову Теаналь. Подняв руку, к люстре, она что-то неслышно приказала.
Всё случилось мгновенно. Огромная люстра, покачивающаяся под потолком, рухнула вниз. Длинная висюлька с острыми краями порезала банкиршу по плечу.
– Так пойдёт, милорд? – спросила Теаналь негромко.
– Отлично. – Кивнул Изначальный. Его это вполне устраивало. Все же банкирша как боец была так себе… Зато была из новых, молоденьких и обладала исключительными способностями к денежной магии. Она была полезна.
– Итак, – Теаналь взглянула на клан. И её голос зазвучал звонко на весь амфитеатр. – Склоните головы, правящие, перед своим новым правителем!
Тишину в давно позабытой пещере, чьи своды давно не нарушали живые, раздался тихий звук, один раз, второй, третий. И … всё стихло.
Ничего не изменилось, всё осталось также, как и было. Спустя пару минут звук повторился, уже громче, приобрёл узнаваемые черты. Всё было похоже на то, что кто-то пытался пробить камень, но ничего не выходило.
Снова на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь шорохом крошки, осыпающейся из возникающих трещин в камне дальней стены. Но спустя около получаса эту стену просто взорвало изнутри. Вместе с камнем полетели обрывки металла, который обнаружился за стеной пещеры.
Медленно, превозмогая слабость, из толстого бронзового саркофага выбралась женщина с горящими голодом алыми глазами.
Откашлявшись от пыли, поднятой ей же, женщина потёрла саднящее горло, волевым усилием загоняя голод подальше.
Она была красива, эта вампиресса.
Среднего роста, идеально сложенная, с бесподобной темно-русой гривой волнистых шелковистых волос, свободно спадающих немного ниже плеч. В ушах девушки было по три серьги-колечка, но не в мочках, а в хрящике. На лице было две татуировки – справа, прямо над изящной бровью четыре маленьких полумесяца, и на щеке, сразу под глазом, три полумесяца, образующих треугольник так, чтобы один из полумесяцев был направлен на глаз, а между «клыками» его вершин расположилась черная капля. Длинные сильные ноги были затянуты в кожаные штаны, а вот обуви на девушке не было. Так же на ней была кожаная куртка поверх кожаного же корсета, а руки были затянуты в прочные перчатки, прижатые тремя ремешками к предплечью. Изящную шею украшал кожаный шнурок, с кулоном-глазом из рубина и чёрного бриллианта, в серебряной оправе с причудливой вязью.
С хрустом потянувшись, девушка размяла шею и двинулась к выходу из глубокой пещеры, в которой проспала долгие века.
– Демоны б драли этих атлантов с их техникой… – Произнесла она хриплым от долгого сна и голода голосом.
Ко всему прочему единственный выход оказался покрыт многометровым слоем льда, что не улучшило настроения голодной вампирессы. Заняв позицию близкую к низкому старту у бегунов, девушка вскинула голову, лицом ко льду и распахнула рот. Из горла вампирессы вырвался негромкий вой, но волны фиолетовой энергии, похожей на пламя, стали биться о лед…пока весь слой пробкой не выстрелил из горла пещеры. Будь тут зрители, они б отшатнулись от вампирессы, чьи глаза заволокла тьма.
Тряхнув головой, девушка пошла дальше, пока не оказалась на свободе.
– Нужно поесть… – Произнесла она, обозревая величественную панораму Анд. Она говорила, чтобы слышать голос, от которого отвыкла за свой долгий сон.
Небольшое волевое усилие, и ее стройные ноги окутал вихрь фиолетового пламени, словно у джинна, и девушка легко оторвалась от льдины, устремляясь туда, где ощущала людей. Она еще не знала, что такое горнолыжный курорт, но ее это и не волновало. Там были люди, а люди это живительная кровь, которая вернет ей былое могущество…
…тремя часами позже горнолыжный курорт «Орион» лишился троих лыжников, ставших обедом прекрасной вампирессы. Получив знания о мире из крови жертв, девушка прикрыла глаза, вдохнув морозный воздух, натянула новые сапожки и посмотрела на забранный у жертвы ноутбук. Пользоваться этой штукой она умела только в теории, но Княгиня Хаоса всегда училась быстро.
– Москва… варварское название, но, видимо мне туда… – Пробормотала она, закрывая новую игрушку и отправляясь к транспортному средству одной из жертв. Ей предстояло много работы всего за одну ночь – являться в ночную столицу без сопровождения, подобающего ее статусу, было бы неуважением к себе.
Она прибыла в Москву не этой ночью и даже не следующей… впрочем, это того стоило. Она сделала две вещи, которые считала первостепенными: вернула себе богатство и обзавелась надежным эскортом. Простые люди в этом плане были бесполезны – слишком слабы и хрупки, порабощать современных вампиров она не стала – их владыки могли счесть это актом агрессии, а воевать она была не готова, брать птенца было бессмысленно – первые годы его самого защищать надо, а потому Моргана вернулась к своему любимому методу. Гемофаги. Она не знала, что в этом времени лишь единицы еще помнили, как создавать настоящих гемофагов…да ей было все равно. Княгиня всегда считала, что гемофаг полезнее человека или слабого вампира. Во-первых – абсолютная лояльность, во-вторых – ему можно было дать немалую силу, в-третьих гемофаги не спят днем, да и вообще без вреда для себя могут не спать много дней.
Она выбрала двоих. Мощного высокого мужчину со светлыми волосами и голубыми глазами, чье тело расчертили шрамы воинской жизни, и гибкого поджарого парня с серыми глазами и черными, как смоль волосами.
Первоначально она и не думала брать их в свою постель, но, вкусив крови брюнета, она поняла, что этим днем он не будет сторожить ее покой.
Так что, когда они грузились в частный самолет, купленный ей, его грудь рассекали восемь глубоких царапин, видимых под не полностью застегнутой рубашкой.