Цепи
Шрифт:
Во попала… А еще и в мужской одежде, как назло. И как долго только они воздерживаться смогут от того, чтобы не сделать „что вздумается”. Они ж на войне все-таки, неизвестно, когда еще шанс представится, вряд ли они такую возможность упустят.
В это время второй всадник принес веревку, коей и перетянули мои запястья настолько бесцеремонно, что они почти сразу довольно ощутимо заныли, но жаловаться не приходилось.
– Будешь ныть или вырываться, перекину через седло и повезу так, – усмехнулся Юрген, подсаживая меня на лошадь, – а коня твоего мы в лесу оставим, не хватало еще с ним возиться, пусть от голода подыхает.
Двое всадников дружно
Через некоторое время мы выехали на равнину, где было все еще значительно светлее, чем в лесу. Как бы то ни было, а быстрая езда успокаивала и отвлекала даже в самых сложных ситуациях, и я даже сейчас откровенно наслаждалась ей, подставив лицо ветру, трепавшему волосы. Беспокоило только то, что щекой приходилось прижиматься к холодному и немного шершавому доспеху этого Юргена, но выбирать не приходилось.
– А что мы с ней будем делать? Герцогу отдадим? – неожиданно заговорил второй всадник, имени которого я пока не знала.
– Именно. Пусть сам и разбирается с ней. Он-то лучше знает, как с такими девицами дело иметь.
– Надо же, какая преданность, – наигранно трагично произнесла я и вновь получила тычок под ребра.
– Помолчи лучше, – резко одернул Юрген.
К замку мы подъехали, когда уже окончательно наступила ночь. Его стало видно еще издалека, по огням из окон. Меня бесцеремонно сбросили на землю, а пока я пыталась подняться, что со связанными руками задача не из легких, всадники уже спешились и, подняв меня за шкирку, грубо подтолкнули к дверям. Тяжелые створки отворились, и полившийся из открывшегося прохода свет вначале даже немного слепил глаза. Я не знала, куда идти, и руководствовалась лишь грубыми тычками в спину и бранью в свой адрес. Связанные руки уже затекли и почти перестали чувствоваться.
Всадники переговаривались с другими солдатами слишком быстро, и из-за акцента я не могла почти ничего разобрать. Наконец меня впихнули в какую-то просторную залу и оставили сидеть на ледяном полу, где я занялась изучением его узоров. Юрген встал слева от меня и зачем-то преклонил колено. За перемещением других солдат я не следила.
Внезапно с другого конца залы послышались тяжелые шаги, и, судя по всему, тот, кто приближался, был в тяжелых доспехах. Я подняла голову и буквально оторопела. По моим расчетам, он был где-то на две с половиной головы выше меня.
– Фридрих Гогенцоллерн, герцог Потсдамский, – произнес он низким раскатистым голосом, глядя на меня в упор.
========== Часть 6 ==========
Фридрих… Фриц, значит. Похоже, это тот самый герцог, о котором они так упорно твердили всю дорогу. И что, интересно, он будет со мной делать? Если бить начнет, то можно сразу похоронный марш заказывать, я и одного удара-то не выдержу.
– Встань, – спокойно, почти безразлично проговорил он.
Я послушно попыталась подняться на ноги, но пол был скользкий, к тому же силы уже были на исходе. Недостаток еды на организме проявлялся достаточно явственно. А ведь за последние сутки почти ничего и не ела…
Юрген хотел было меня привычным жестом вздернуть за шкирку, поставив на ноги, но герцог лишь подал ему короткий запрещающий знак и продолжил равнодушно наблюдать за моими усилиями. Когда мне таки удалось подняться, он грубо вздернул мое лицо за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Шейные позвонки дружно угрожающе хрустнули. Я, замерев, уставилась в его ледяные карие глаза, совсем несвойственные народу Востока и парализующие своей ледяной сталью
– Прекратите так делать, – прошипела я сквозь зубы. – Больно…
– Имя? – он лишь слегка приподнял бровь, вовсе, казалось, не обратив внимание на мою просьбу.
– Лео… Леония, – прохрипела я, с трудом открывая рот.
– Из Западных земель, значит, вот оно что, – хмыкнул Фридрих, слегка усмехнувшись. – Из какой семьи, чем занимаешься, почему в таком виде?
– Развяжите сначала, потом буду говорить, – я упрямо уставилась на герцога исподлобья.
Юрген сбоку что-то предостерегающе зашипел, опасливо глядя на меня, но Фридрих вновь лишь жестом остановил его протест.
– Развяжи, если барышня так хочет, – скучающе проговорил он.
Юрген послушно подошел ко мне сзади и принялся возиться с веревкой, а пока он этим занимался, я решила побольше внимания уделить хозяину замка. Может, в сравнении с другими солдатами, которые были уже взрослыми мужчинами, он выглядел не столь устрашающе, но из общей массы все же довольно ощутимо выделялся. Чего уж говорить обо мне, от природы миниатюрной да еще и неокончательно выросшей. Герцог наводил на меня просто парализующий ужас, с которым я пыталась бороться, чтобы оставались силы отвечать на его вопросы. Меня все же не столько пугал его рост, сколько эти глаза. Ужасные… Я таких глаз еще ни у кого не видела, даже у неизменно непроницаемого Вессаля они были теплее. Шлем свой герцог, видимо, уже успел где-то оставить, поэтому я могла совершенно спокойно рассмотреть спутанные темные волосы, почти закрывающие лоб. Сколько его не стригли?
Больше ничего я рассмотреть не успела, потому что Юрген закончил наконец с веревкой и быстро отошел в сторону. Хм, а похоже дядя Фридрих здесь абсолютный авторитет, его все не то что слушаются беспрекословно, еще и побаиваются здорово.
– Закончили уже? – безучастно проговорил он, глядя куда-то поверх меня. – Значит пора приступать к воспитательному процессу.
Совершенно неожиданно герцог схватил меня за волосы и ударил коленом по лицу. Меня мгновенно прошибла безумная боль, отчего даже сознание помутнело. Колени предательски подкосились, и я рухнула на ледяной мраморный пол, окончательно потеряв ориентацию в пространстве. Голову раскалывало на части, а в ушах стоял отвратительный скрипучий звон, словно старые жернова в движение пришли. Я судорожно закашлялась, пытаясь отползти в сторону, но Фридрх не дал, слегка придавив и без того затекшую кисть к полу и склонившись надо мной. Я лишь уставилась на него, нервно вздрагивая, пытаясь утереть кровь из носа, но она продолжала обильно течь, из-за чего рукава рубахи почти сразу окрасились в темно-алый и заметно потяжелели, неприятно прилипая к коже. На губах чувствовался явственный металлический привкус.
– Будешь говорить? – спокойно спросил герцог, чуть усмехаясь.
Я, даже не уловив сути вопроса и в ужасе уставившись на него, просто рассеянно кивнула, очень надеясь на то, что его этот ответ устроит. Только бы отпустил…
Фридрих выпрямился.
– В карцер ее, утром поговорим. Не к чему на ночь глядя с малявками возиться, – фыркнул он, и я вновь упала на пол, отрешенно наблюдая, как рядом разливается внушительная лужа крови. Будто сквозь вату мутнеющее сознание уловило звук удаляющихся шагов.