Цепная Лисица. Цепной Койот
Шрифт:
– Страшно тебе? Это хорошо. Страх добавляет душам особенную перчинку. Ты совсем недавно прозрела, да? Наверное, немало слёз пролила от страха? Хорошо, что мы нашли тебя первыми. Ты же совсем не знаешь, что со всем этим делать, правда? Мы просто поможем друг другу. Выгодная сделка.
Моя лиса зарычала громче. В голове, как шальные, скакали мысли, и все они сводились к одному паническому крику: “Я пропала. Пропала. И теперь умру!” Я пыталась разозлиться, как сегодня в универе, но страх держал железной рукой.
Красноглазый Жак, который всё ещё держал меня над землёй, гаркнул:
– Нильс, хватит с едой сюсюкать! Займись делом!
"Нет-нет-нет!" – вопило сознание.
Неожиданно, со стороны улицы донёсся грохот, словно кто-то перевернул мусорный бак. Гиены замерли, сосредоточенно прислушиваясь.
– Эй, сюда, клыкастые! Быстрее. Лисичку оставьте, – невнятно раздалось из темноты. Разглядеть говорившего не было никакой возможности. Ещё один сообщник?
Глаза Гиен остекленели, уставились в пустоту. Красноглазый медленно разжал пальцы, и я упала на мокрый асфальт. Заторможенно, словно под действием снотворного, Жак обошёл брата по дуге, вставая ко мне спиной. Гиены двинулись на звук.
Я поднялась на дрожащие ноги. Руки саднило от удара о землю.
– Тина, – шепнул кто-то совсем рядом. Я вздрогнула от неожиданности. – Тш-ш, тише. Это я – Павел.
Это было невозможно, но голос шёл из глухой стены, к которой я совсем недавно прижималась спиною. Один кирпич вздрогнул, задрожал и вытянулся вперёд, став человеческой кистью.
– Хватайся быстрее! Они сейчас очухаются! Удивительно, что вообще сработало.
“Ладонь не отпускайте”, – пронеслись в памяти слова Ящера. Что, если это ловушка? Но какой ещё был выбор? Я торопливо сжала протянутую руку. В тоже мгновение она крепко обхватила мою ладонь и увлекла за собой в кирпичную кладку.
Я зажмурилась, а когда открыла глаза, дом… целый огромный кирпичный дом оказался позади, а мы с Койотом стояли на безлюдной улице, слабо освещённой фонарями. Дождь почти закончился, и от земли поднимался туман. И никаких Гиен поблизости. Только вот запах гнили никуда не делся.
– Получилось! – ошарашенно вымолвил Павел, сверкая глазами, но тут же опомнился и потащил меня вдоль домов. Он был взъерошен, шерсть слиплась и сосульками торчала в разные стороны, куртка промокла насквозь. Но ладонь его была горячей, как нагретая сковорода.
– Господи… – обморочно шептала я, стараясь не отставать. Ноги заплетались. – К-как мы прошли дом насквозь?
– Это иллюзия. Никакого дома там нет, – в волнении ответил Павел. Дыхание у него было загнанным, а сам он – как на иголках.
– Иллюзия? Но как же… я же стену чувствовала спиной!
– Сложная иллюзия. Обманка для чувств. Забей, долго объяснять.
– Ох, ладно. Но кто эти твари?! – голос у меня сорвался. Я ускорила шаг, чтобы поспевать за Койотом. От пережитого страха трясло изнутри.
– Это охотники. Я же предупреждал тебя! Они времени зря не теряли. Но уж слишком скоро заявились, даже по моим меркам.
– Охотники? На меня? Зачем я им сдалась?! – в голос прорвались нотки истерики.
– Им нужна не ты конкретно, а твой Эмон.
– Эмон?
– Лиса. Её энергия. Если заберут себе, то станут сильнее. И нет, это не преступление. Ты теперь вне закона, и, повторю ещё раз, я предупреждал!
– Бред какой-то. И что, они бы убили меня? А ты… как ты здесь оказался?
– Считай тебе повезло, что мимо проходил. Хватит болтать, шевели булками. Много будешь знать, до старости не дотянешь!
– До завтра бы дотянуть, – чуть не плача, пробормотала я.
Мы бежали так отчаянно, точно от голодной стаи волков, а улица всё не кончалась. Ветер поднялся столь сильный, что едва не выбивал дух. От холода сводило зубы. Я приметила на одном из домов табличку с номером 35, а через минуту мы снова пробежали мимо того же дома. Хоть мы двигались в одном направлении, каким-то образом окружение не менялось.
Павел тоже это заметил, выругался так цветисто, что в другое время у меня заалели бы уши. Неподалёку виднелся магазин одежды. Он был закрыт, но стеклянные витрины горели, освещая пространство. Койот бросился к магазину, начал торопливо щупать окружающие его кирпичные стены, лихорадочно ища что-то. Я растерянно топталась рядом, не зная, чем помочь.
– Ищу слабое место иллюзии, вроде стыка… – торопливо объяснил Койот, заметив моё волнение. – Эти Гиены, судя по всему, мастера наваждений… Крайне опасные мудилы.
– Это ты верно подметил, шакал! – раздалось справа, и под свет ближайшего фонаря вышли гиены. Они были разъярены, как бывают разъярены дикие звери, у которых отбирают мясо. Я отступила поближе к Койоту. Каким бы стрёмным типом тот ни был, его я опасалась куда меньше, чем этих воняющих гнилью тварей.
– Красть добычу охотника, – разевая слюнявые пасти, проревели братья, – самая тупая идея, которая могла прийти в твою безмозглую голову, шакал.
Павел, сделав вид, что крайне удивлён, улыбнулся во всю клыкастую пасть, но было видно, как у него сводит скулы от напряжения:
– Господа, тысяча извинений! – он развёл руками. Два его хвоста нервно метались по земле. – Произошло ужасное недоразумение! Мы с этой девушкой вместе. Как раз сегодня собирались регистрироваться в ведомстве. Очень жаль, что ввели вас в заблуждение. Понимаю, не очень приятно, но потраченное время я вам как-нибудь компенсирую.
Гиены смотрели недоверчиво, переводя взгляды с Койта на меня и обратно.
– Вместе? – рыкнул голубоглазый. – Что ты думаешь об этом, Жак?
– Думаю… нас пытаются обвести вокруг пальца?