Цепная реакция
Шрифт:
– К нашему несчастью уцелели ключевые фигуры: президент, глава местного отделения КФБ и этот адмирал, начальник обороны Касабланки.
Агентесса медленно выдохнула с нейтральным выражением лица, заметив, что все это время пока говорил Альфред, она не дышала. Марьям даже сама удивилась такой своей личной заинтересованности. Симпатия симпатией, но это действительно не должно отражаться на работе.
В конце концов, она человек, и ничто человеческое ей не чуждо, в том числе и чувство вины. А она ощущала и свою личную вину перед Иннокентом за то, что вертела им как хотела, пусть и по заданию Разведывательного управления.
Сделали это для того, чтобы их тут же не раскрыла на удивление хорошо поставленная пиратская контрразведка. А когда они уже стали там своими – выйти на них и, собрав всю необходимую информацию, дать соответствующие приказы для разрушения пиратского сообщества.
Вот только для того, чтобы «стать своим», неявным агентам пришлось пройти через ад. Они потеряли все, честь, самоуважение, мечты, против своей воли отнимали жизни других, а подавляющее большинство потеряли свои жизни. Бывало самих себя лишали.
– Ч-черт, – сплюнул Курт.
– Ничего, – махнул рукой Ферган, – главного мы добились. Мы довольно сильно попортили им систему административного управления, я уже не говорю о развернувшихся чистках, что до предела обозлит и без того не добро настроенное население, несмотря на все просьбы сохранять спокойствие и выдержку, а также политическую сознательность.
– Вот что-то им самим этой выдержки явно не хватило, – усмехнулся Курт. – Не стоило им такую волну поднимать.
– Это точно!
События по подобному сценарию произошли еще в половине миров СНМ. Массовые беспорядки и нападения на органы государственной власти привели к репрессиям со стороны Комитета федеральной безопасности. Арестовывались десятки, сотни и тысячи человек по одному лишь подозрению в нелояльном отношении.
Это заставит людей притихнуть, но бесконечно давить нельзя, ибо на всякое действие всегда есть противодействие. Может сработать эффект пружины – в какой-то момент может произойти реальный взрыв народных масс. Именно этого добивались своими акциями агенты влияния Конфедерации – чтобы у руководителей СНМ земля горела под ногами. И началась война на два фронта: на внутреннем и внешнем.
Информация о проделанной работе и ее результатах, была обработана, зашифрована и отправлена сложными маршрутами в центральные отделения РУВКФ и АГБ.
– Ну что, теперь месяц отсидимся, пока все немного успокоится, и примемся за исполнение плана «Б», – сказал Альфред, нажав на кнопку отправки пакета.
– А конкретнее? – попросил Ферган.
– Диверсии, мой друг, диверсии. Попробуем устроить теракт на автомобильном заводе… то есть теперь уже авиастроительном…
Агенты АГБ позволили себе тихие смешки. Ну, скажите, какие самолеты можно выпустить с конвейеров автозавода, с которого и машины-то сходили так себе? Машины с Касабланки пользовались популярностью только на совсем уж бедных мирах из-за своей убогой простоты, качества и соответственно цены.
– Тем не менее, производство нужно застопорить, и чем дольше, тем лучше. План максимум – добить-таки недобитков.
Марьям легонько вздрогнула и обругала себя.
«Да что же это такое?! Он мне никто, – кричала на себя агентесса. – Психологи об этом позаботились и подчистили меня в плане личной привязанности. Неужто лажанулись? Или это, непонятно что, пришло со временем?»
Конечно она не хотела, чтобы он погиб во время массовой атаки, как не хотела и сейчас. Иннокент в принципе ни в чем не виноват, его подставило РУВКФ и сейчас хотело ликвидировать как одного из ключевых игроков вражеской стороны. Но и откровенный страх за его жизнь тоже явный перебор.
– Это уже придется делать тихо, – сказал Курт. – Лично.
– Не сделаем, что ли? – хмыкнул Альфред, считавший себя неплохим ликвидатором.
– Сделаем. Только подумать нужно, как это лучше провернуть…
– Вот и давайте думать. Времени у нас завались. От скуки успеем сдохнуть.
25
Флот чистки также не обошли стороной. Получив списки арестованных, Каин Иннокент прямо-таки офонарел только от одного количества схваченных «врагов народа». Лишь под расстрельной статьей «пятьдесят восемь» числилось сто сорок человек, это не считая еще четырехсот с лишним по менее серьезным статьям, но и им ничего хорошего не светило. Хорошие такие тюремные сроки.
Адмирал тут же затребовал связь с Давидом Сукерманом.
– Майор, вы совсем офигели?!
– Что такое, адмирал?.. – опешил глава местного отделения КФБ.
С ним подобным тоном, да еще применяя сходные выражения, никто не разговаривал уже очень давно, с того самого момента, как он надел погоны солдата невидимого фронта.
– О чем вы?
– Он еще спрашивает, о чем это я?! Я о том, что вы обескровили мой командный и средний офицерский состав!!! Вот что случилось! Я, вашу мать, как воевать должен, скажите мне, пожалуйста?! Кто будет управлять кораблями?!!
– Успокойтесь, господин адмирал, – вернул себе самообладание Давид Сукерман. – Все арестованные виновны согласно нашему УК СНМ, и это подтверждено спецсредствами. Я прекрасно понимаю всю опасность подобного изъятия офицерского состава из системы управления кораблями и в целом Флотом и, поверьте, адмирал, мои люди подошли к этому делу очень тщательно, чтобы не нарубить дров. Я в этом вопросе их сам лично инструктировал. Так что вы, можно сказать, отделались малой кровью. В конце концов, оставлять этих людей на своих постах еще опаснее.
– И вы говорите мне, что ваши люди не нарубили дров?! – наигранно удивился Каин. – Да вы изъяли у меня тридцать процентов людей! Это ли не рубка дров?! Это самый настоящий лесоповал!
– Но и держать откровенных врагов Союза в составе Вооруженных сил и Флота, да еще на командных местах тоже не дело. Они же в любую ответственную минуту могли предать нас, совершить диверсии, не выполнить вовремя приказ, и все закончилось бы крахом.
– Не сходите с ума, майор Сукерман, – уже жестко сказал Каин Иннокент, отбросив крикливый тон. – Ваш гребень слишком частый… и вместе с блохами вы выдираете волосы. Это смахивает уже на паранойю. Вы испугались нападения и гребете всех подряд, и это никак не способствует нормализации обстановки ни в целом ни в частности, спокойствию и доверию. Верните мне моих людей и не забудьте извиниться перед каждым.