Цепная реакция
Шрифт:
– Ну да, извини.
– Ничего, я справлюсь. Ты-то как? – спросила Ладога, растрепав пальцами короткий ежик его волос. – Вон, какие круги под глазами, осунулся…
– Пустяки. Пойдем лучше подлечимся!
Двухъярусная кровать вновь закрыла парочку непроницаемой тканью от средств визуального наблюдения.
– Что-то они запаздывают…
Каин сразу понял, о чем пошла речь. Конвоиры придут только через два часа, значит, она имеет в виду конфедератов.
– Действительно, – согласился он. – Уже полтора месяца прошло… Не иначе гадость готовят.
– Или
– Это вряд ли…
– Скорее бы все закончилось, – вздохнула Лара, плотнее прижавшись к Каину.
– Что?
– Все, – емко сказала она.
– Для меня это неприемлемо, да и для тебя, я думаю, тоже… – как можно мягче сказал Каин.
– Да… – вздрогнула Лара и сжалась в комок, приняв позу эмбриона. – Но вот вопрос, не слишком ли дорого обходится моя жизнь? Даже не жизнь, а одна конечность? Сколько человек погибло в последний раз? А перед этим? А сколько всего? А сколько еще будет?
– Лара, хоть ты не начинай эту тему, – скривился Каин. – Думаешь, я об этом не думаю… только я думаю об этом еще более масштабно. Я иногда вновь беру в руки пистолет и… возможно, спустил бы курок, но тогда они убьют и тебя. Ты нужна им только потому, что им нужен я.
– Я знаю…
– Только вот только ты не вздумай делать глупостей, – жестко произнес Иннокент, почувствовав в голосе Лары какой-то странный оттенок. Не то отчужденность, не то решимость, не то обреченность. Ничего из этого до добра довести не могло по определению.
Каин понял, догадался, что Лара, возможно, рассматривает возможность суицида. Это действительно приблизило бы победу конфедератов, потому как Каин точно бы не стал больше участвовать в этом кошмаре, а то и вовсе сделал все возможное для скорейшего падения Касабланки, во избежание лишних жертв. А потом бы и сам смотался. Но сначала добрался бы до иезуита Сукермана, навесившего на него такой якорь, опутавшего его такой смирительной рубашкой, что не вырваться.
– О чем ты?
– Обо всем. Впрочем, они не дадут тебе совершить глупость. Только это меня и успокаивает.
– Ты тоже стал хорошим психологом, – улыбнулась Лара.
– С кем поведешься… – тоже усмехнулся Каин. – Но ты все же пообещай, что не будешь делать глупостей.
– Обещаю.
– А теперь давай еще разок напоследок! Пока мордовороты не пришли!
– Давай!
57
Странное это чувство управлять самолетом на расстоянии. Непривычно. Наверное, большая часть времени, затраченного на обучение, ушло именно на то, чтобы пилоты избавились от этого непонятного ощущения. Вроде бы все как всегда, те же кнопки, датчики, экраны, колпак «кабины» полностью выдает реалистичную картину забортного пространства, даже кресло вертится во всевозможных направлениях, по максимуму воспроизводя реальное чувство полета. Но мозг не так-то просто обмануть, он, хочешь ты того или нет, помнит, что тело не в реальном самолете, а именно в симуляторном комплексе, потому как нет ощущения ускорения и перегрузок.
Кроме того, присутствовал элемент запаздывания сигнала. Запаздывание небольшое, всего на полсекунды… это если связь идет напрямую: авианосец-самолет-авианосец, но оно вырастало до секунды, если осуществлялось через корабли связи: авианосец-связист-самолет-связист-авианосец. Вроде бы немного, но порой именно секунда, да что там секунда – один миг отделяет жизнь от смерти. Впрочем, это обстоятельство многократно компенсировалось сверхвозможностями самолета, которые он приобрел, избавившись от нежного тела пилота в своем чреве.
Но эту и все прочие проблемы удалось решить, пора было переходить к реальной работе. Они и так затратили времени на целый месяц больше, чем отводилось.
Начиналось третье вторжение в систему Касабланки.
Пилоты пребывали в легком возбуждении, почти в таком же, как при реальном боевом вылете. Как-никак они снова в реальном деле, пусть и на удалении, главное, что они нужны, а это значит много для людей, потерявших всякую надежду.
– Внимание, господа пилоты! – собрав всех в строю для последнего инструктажа, выкрикнул генерал Твардовский. – И еще раз повторяю: не залетать в область дымовой завесы. Связь ухудшится в несколько раз, и мы просто потеряем самолеты, противник их быстро собьет. Вы группа прорыва и прикрытия. Противником в дымовой завесе и непосредственно целью займутся настоящие пилоты…
Осознав, что он сейчас ляпнул, генерал поспешил исправиться:
– То есть я хотел сказать…
– Да поняли мы, что вы хотели сказать, – буркнул Рем Даскинс, чье настроение, да и всех прочих в строю тоже заметно упало.
Их этим сбивчивым объяснением, по сути, оплевали. Назвав даже не вторым – низшим сортом. Лучше бы уж генерал промолчал. Но, увы, слово не воробей…
– Основную работу сделают реальные пилоты, сидящие в машинах, а мы так – таран, да на подхвате…
– Занять места! – приказал Твардовский, взяв себя в руки.
– Есть, сэр, – нарочно нестройным хором ответили пилоты.
Рем, надев шлем, пошел к своему рабочему месту. Сев в кресло симулятора, начал привычно запускать системы своего самолета. Стекла кабины симулятора помутнели, отсекая Даскинса от внешнего мира и погружая его в реальность, какую он видел бы непосредственно из кабины.
«Мы еще покажем, кто тут настоящий пилот, а кто так, только видимость», – зло подумал он, уже выводя «протон» из свой ячейки авианосца, легонько покачиваясь в симуляторе.
Вот он, космос… пусть и виртуальный.
Корабли Конфедерации остановились на расстоянии до планеты, равном предельно дальней дистанции для прицельного орудийного огня, и потихоньку маневрировали по постоянно меняющейся траектории, но не приближались. Если подойти ближе, пушки мятежников могли хорошо их потрепать, а допускать большие потери политическое руководство больше просто не могло.
Все дистанционно управляемое крыло выстроилось фронтом, рассредоточилось на полки, эскадрильи и, наконец, звенья и замерло в ожидании приказа. Он не заставил себя долго ждать.