Цепные Псы Россы
Шрифт:
Туша лежала прямо на пути второго «Охотника». Водитель резко забрал в право, черпанул бортом ветви кустарников и вернулся на дорогу, оставив труп позади себя.
Но Магистр не расслаблялся. Там где водилась одна тварь, может охотиться и вторая. И вот она появилась, только на этот раз она атаковала второй «Охотник». Ударила в борт, отчего корму джипа занесло в сторону. Скорость упала и джип с трудом вернулся на дорогу. В его боковине нарисовалась внушительная вмятина с двумя рваными дырами от рогов.
Борис прицелился и выпалил из излучателя. Ждать нечего, того и гляди тварь разнесет не сопротивляющегося «Охотника» в стружку. Только Магистр промазал. Луч ушел высоко
Быколев похоже тоже боялся насекомых, завидев приближающуюся тучу, он одним прыжком исчез в кустах. Ретировался с поля боя. Отмахиваясь от жалящих назойливых ос, Борис скользнул вниз и захлопнул люк за собой. Излучатель он не выпустил из рук.
Келс Орба пришел в себя. Он сидел, прижавшись спиной к стальной обшивке джипа и тяжело дышал. Похоже припечатало его основательно.
Борис почувствовал шевеление и покусывание в районе шеи. От отвращения его аж передернуло, и он припечатал насекомое одним шлепком.
— Сильно досталось? — спросил Кейфер, оглядываясь.
— Покусали, суки, — пожаловался Борис.
— Это не страшно. Только раздует как водяной шар Урукх, а потом вода будет идти через все поры. День на третий все образуется, — пообещал Кейфер.
Бориса передернуло, когда он все это представил в красках.
— Да ладно. Не боись, Магистр. Я пошутил, — разулыбался во весь рот Кейфер. Во рту у него не хватало зубов. Со стоматологами в катакомбах гореванов было плохо.
— Похоже отбились, — сказал Магистр.
— Ну, альмаки точно не сунутся. Ты им промеж рогов хорошо пропек. Осы скоро закончатся. На этой трассе альмаки постоянно пасутся и нападают. Но иначе дорогу не проложить. Тем более беснуются они раз в три вылазки. А осы это единственное чего они панически бояться. Осы нападают ульем, облепляют альмака и сжирают заживо. А он ничего не может сделать. Яд осы парализует его. Поэтому мы проложили дорогу рядом с ульями, — разъяснил Кейфер.
Магистр выслушал его с любопытством, хотя и хотелось дать в морду. Он обо всем заранее знал, а не предупредил.
— Внимание второй «Охотник» отстал, — доложил Таус Мыу.
Магистр почувствовал, как вплеснулась в кровь повышенная порция адреналина. Он тут же подумал о Дизеле и позвал его.
«Куда вы запропастились? Поль как у тебя дела?»
Ответ пришел не сразу. Борис ждал молча, с каждой минутой проклиная себя за то, что согласился ехать отдельно от Дизеля. Кейфер пытался связаться со вторым «Охотником» по рации, но он не отзывался.
«Нормалек, Бать. Прорвались. У нас тут альмак непуганый пытался залезть. Ему и осы нипочем, и пули отскакивают, точно он бронированный. Так что подотстали. Я его поджарил сильно. Мы еще повоюем, Магистр» — судя по словоохотливости Поля его хорошо встряхнуло.
— Отбой тревоги. Они скоро нагонят, — сказал Магистр.
И тут же Кейфер получил подтверждение его слов. Из рации послышался голос Реута Пру:
— Сейчас будем.
Вскоре из-за поворота показался второй «Охотник». Ему основательно досталось. Продавленный капот и оба борта, все в трещинах лобовое стекло, его перекосило на один бок и похоже были какие-то проблемы с колесами, но он все же стойко преодолевал неровности дороги и, набирая скорость, нагонял собрата.
— Дальше будет немного проще, — пообещал Кейфер.
«Поль, ты цел?» — спросил Магистр.
«Нормально. Жизненно. Мы еще с тобой повоюем» — пообещал Дизель.
Как же он ошибался…
Глава 9 Побег
Горцу и раньше доводилось гостевать в камере. Он никогда не славился покладистым характером. А за кривой взгляд в свой адрес мог раньше и в бараний рог свернуть, за что не однократно и платил свободой. Он и в армию то попал по дурному характеру, не смог сдержаться и ответил на гнилое слово. Один известный подлец посмел в шумной компании усомниться в его Горца физических и умственных способностях, а он не смог себя остановить. В завязавшейся потасовке не сдержался и вместо того, чтобы наглецу просто лицо набить, сломал ему шею. Получилось случайно, но пойди это объясни его родителям, влиятельным и уважаемым людям в их захолустье. По их воле Никиту могли заживо похоронить на урановых рудниках в поясе Кортеса и никто бы и не вспомнил о его существовании. Но на счастье Никиты в тюрьме, куда его бросили, набирали рекрутов в космический десант. Горец раздумывать не стал и подписал все необходимые документы. Так он избежал правосудия, и оказался в самом кровавом пекле в обитаемой галактике. Их подразделение бросали во все горячие точки. Там где вскипали вооруженные конфликты и местные власти не могли сами решить вопрос, забрасывали их для наведения порядка. Так что порой у Горца возникали сомнения, может лучше было пяток лет на урановом руднике отпахать, чем по колено в крови маршировать через миры и судьбы людей.
В армии Никите также часто приходилось сиживать в камерах. Не умел он слепо соглашаться с каждым приказом. На все у него было свое мнение. Дважды он дослужился до капральских лычек и оба раза не задержался в звании, за дерзость его разжаловали.
Так что по части сидения за решеткой, Никита был опытным человеком, чего нельзя было сказать о Ежонке. Танька выглядела угнетенной. Еще пару дней назад у ней была своя комната, она была свободным человеком и летела из одной звездной системы в другую, где ее как и остальных членов семьи «Арго» ожидало приличное вознаграждение за перевозку. Теперь у нее были свои нары, жесткие и мокрые, четыре каменных стены с зарешеченным маленьким окошком, и неясная перспектива провести ближайшие пару десятков лет в плену у летиан. Если не предстояло чего похуже.
Никита не знал как ее подбодрить, но он должен был сделать хоть что-то.
«Еж, как ты?» — спросил он через «разгонник».
Таня не ответила. Она сделала вид, что ничего не слышала.
Никита поднялся с нар, подошел к окну, ухватился за решетку, подтянулся и выглянул наружу. Окно выходило на задний двор складского помещения. Снаружи было темно и грязно, пахло помоями и весной.
«Таня, у тебя не появилось такое странное чувство. Мне кажется, что после общения с мозгоклюем у меня остались остаточные воспоминания. Их мало и они фрагментарные, но это могло бы нам помочь»
«Нам пытались записать чужую личность, и это получилось. Сейчас я до конца ее стерла, по крайней мере все управляющие механизмы, но кое что осталось. И это напоминает легкую форму шизы. Иногда мне кажется, что этот ужасный мир мой собственный, а все остальное папа, „Арго“ это глюк системы, мои воображаемые друзья. И тебя не существует»
«Еж, ты не должна поддаваться. Мы справимся с этой хренью. Все у нас с тобой будет замечательно» — пообещал он.