Цепные Псы Россы
Шрифт:
Кейфер бросился на Поля, его вела чужая воля, но Борис сбил его с ног, придавил сверху и остался сидеть на дергающемся гореване.
Магистр чувствовал недоумение, исходящее от Цепных Псов, они никак не могли поверить, что человек не подчинился их воле, а теперь их убивает. Они оставили в покое гореванов (Кейфер перестал дергаться) и переключились на Поля и Бориса. Магистр почувствовал, как единая слитная воля Псов пытается продавить его блокаду. Он завыл от злости, нацелил излучатель на одного из Псов, но стрелять было нечем. Батареи сдохли. Зато
Борис сначала услышал, как задышало болото, а потом увидел новую лавину мышат. Поль тоже отвлекся, дав тем самым Цепным Псам скрыться. Когда он повернулся назад, то увидел только два вражьих трупа.
Кейфер зашевелился и застонал, попытался встать, упал и вновь попытался встать. Подняв голову, он увидел трясинников и не смог сдержаться:
— Опять. Нам конец.
В это время воля Цепного Пса вновь скрутила его. Он завыл и рухнул лицом в грязь.
— Магистр, хватай этих хлюпиков и ныряй в нору. Я прикрою.
В люке «Охотника» бился в агонии боли Таус Мыу. Он колотил обугленными руками по крыше машины, сбивая их в кровь.
Дизель отбросил автомат в сторону и поднял огнемет. А ведь только вздохнули спокойно и все сначала. Разместив баллоны на спине, первой волной он ошпарил кусты, где скрылись Цепные Псы. Трупы мертвых Псов бодро занялись. Потом он обернулся к болоту и пожег первые ряды трясинников
— А как же ты?! — заорал Магистр.
— Всем не уйти. Не успеем. Трясинники не страшно, а вот Псы. Ты же видел. А я их сдержу, пока смогу. Хватай хлюпиков и уноси ноги. Тебя Танька ждет, ты умирать право не имеешь, — затараторил как заведенный Поль.
Борис не хотел слышать его, не хотел понимать. Это была не его правда. Он не хотел спасать свою шкуру, ценой жизни друга, но если он останется, то погибнет и он, и Кейфер, и Двуликий, и Таня с Горцем и Заиром. Магистр понимал, что это единственный выход, но не хотел принимать его. На глаза навернулись слезы злости.
Дизель хладнокровно поливал трясинников огнем. Позади него зашевелились в кустах Псы. Он резко обернулся и залил их.
— Батя, отец родной, не томи, я же долго не смогу их держать. Уходи, Творцом прошу тебя, уходи, — взмолился Поль.
Ноги его не слушались, они были чужими и неверными. Магистр отрешился от чувств, собрал волю в кулак, подхватил с земли Кейфера и Двуликого и взвалил на себя. На дрожащих усталых ногах он зашагал к спасительной яме, стараясь не думать о том, что позади него погибает Дизель.
Перед тем как свалиться в яму, на осторожный спуск не было ни времени, ни сил, Магистр почувствовал, как Цепные Псы навалились на него. «Разгонник» раскалился, поддерживая крепость разума, которую безуспешно, но с ожесточением штурмовала чужая враждебная воля.
Магистр в последний раз обернулся, увидел Дизеля, постарался его запомнить героем. Он стоял, широко расставив ноги, и выжигал трясинников, а глаза его сверкали.
Борис упал в яму вместе с Двуликим и Кейфером. Он ничего не видел, сосредоточившись на защите от Цепных Псов, которые пытались расколоть его калеными щипцами точно твердый орех, но почувствовал, как его подхватили на руки, куда-то потащили, потом погрузили на твердую поверхность и повезли. Сначала медленно, а потом разгоняясь.
Борис уносился вперед в Мирград, оставляя позади обреченного на гибель Поля. Хотелось выть и рыдать от бессилия.
Глава 11 Нежданный незнакомец
Вдалеке виднелись Южные ворота, огромное сооружение из черного зыбкого материала, растянутого между двумя высокими башнями из бетона и стали. Чёрные ворота никогда не открывались в привычном смысле этого слова. Они были плотной непроницаемой пленкой, натянутой между двумя монолитными основами. Эта пленка была прочнее любого бетона или стали, когда работал защитный экран. Когда его отключали, сквозь пленку могли свободно проходить пешеходы и транспорт.
Через Южные ворота пролегала железная дорога, связующая юг континента — города Лисс, Щепоть, Толчь, Моркран, Валийц и Мирград, затерянный в пустыне, рубежный город, как его еще называли южане. По сути Мирград являлся последней преградой на пути гореванов, если они вдруг вздумают выбраться из своих крысиных нор в Проклятых лесах.
Покинуть Мирград можно было только по железной дороге на скоростных поездах, курсирующих через Северные, Южные, Западные, Восточные, Пустынные, Сортировочные, Ямсельные и Цифейские ворота.
В город Горца и Ежонка привезли через Сортировочные ворота, куда приходили все грузовые составы из Диких Земель, как мирградцы называли все территории, лежащие за стенами города. От Сортировки Южные ворота отделяли десятки километров городских кварталов, которые они преодолели минут за тридцать в метро.
По черному стягу Южных ворот то и дело пробегали синие электрические всполохи, и тут же сквозь ворота проникал железнодорожный состав, движущийся то в город, то из него. Все поезда уходили и пребывали с Южного вокзала, напоминающего высокую стеклянную кастрюлю с крышкой. Вокзал тридцатиметровое сооружение сплошь состоял из металлического каркаса и стекла. Он теснил площадь Роз, выдаваясь вестибюлем вперед, куда вышли из подземного перехода Горец и Ежонок.
В середине площади Роз был разбит парк, редкие невысокие деревья, высаженные в геометрическом порядке, цветочные клумбы плотно засаженные цветами всех возможных расцветок и в центре всего этого великолепия голографический фонтан. Выбрасываемые вверх потоки виртуальной воды и видео-инсталляции из лиц, пейзажей, военной техники и летианского сумбура.
Маленький фонтанный парк огибала автомобильная дорога, где в три потока машины следовали в обе стороны. Под дорогой были проложены пешеходные переходы, ведущие на противоположную сторону площади и к фонтанному парку.