Церковное возрождение. Итоги
Шрифт:
Конечно, есть и исключения. Если говорить о церковном истеблишменте, то здесь исключение составляют, пожалуй, только протоиереи Всеволод Чаплин и – все в меньшей степени – Димитрий Смирнов [20] . Но и они высказываются по-постмодернистски фрагментарно, даже их позицию приходится реконструировать.
В публичном пространстве громче всего звучат не высказывания по существу, а отдельные эпатажные реплики. И, похоже, многих это устраивает. Чаплин продолжает высказываться, начальство продолжает терпеть. Недоумение у православных (в том числе священников и епископов) растет. А в обществе увеличивается раздражение по отношению к Православной Церкви: ну куда эти
20
Прот. Димитрий Смирнов в 2001–2013 гг. занимал должность председателя Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями и с 2013 г. назначен первым заместителем председателя Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства. – Прим. ред.
Например, когда агентство «Интерфакс-религия» ставит заголовок: «Гомосексуализм лишил Элтона Джона творческой энергии, считает протоиерей Всеволод Чаплин, бывший его поклонником», как это следует понимать? До каких именно пор прот. Всеволод Чаплин был поклонником певца-гомосексуалиста? Что это вообще за конструкция – «гомосексуализм лишает творческой энергии»? А конформизм не лишает? А гедонизм не лишает? А коррупция не лишает? К чему вообще это признание? Готов ли о. Всеволод сказать то же самое про Петра Ильича Чайковского? Это высказывание частного лица или председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества? Никто не знает ответов на эти вопросы. Но, предполагая, что лиц, страдающих раздвоением личности в руководстве Московской Патриархии быть все-таки не должно, все публичные его высказывания воспринимаются в целом как высказывания Церкви.
Извне патриархийного истеблишмента звучат довольно разные голоса: протодиакона Андрея Кураева, протоиерея Алексия Уминского, Андрея Десницкого – библеиста, неожиданно увлекшегося публицистикой.
На каком-то отдельном языке, обращаясь к своей довольно замкнутой аудитории, говорят условные «правые» – священники Александр Шумский и Сергей Карамышев, Анатолий Степанов и другие. Их логические схемы и риторические фигуры иллюстрируют главным образом верноподданнические чувства к президенту:
Владимиру Путину приходится подкармливать пираний, чтобы они не опрокинули государственную лодку в самый судьбоносный и ответственный момент нашей истории. Но Владимир Владимирович – хороший рыбак, и я уверен, что он найдет управу и на этих страшных многочисленных либеральных рыб. Надо набраться терпения и усилить молитву за нашего Президента [21] .
Как я радовался исполненному патриархальной мудрости решению Президента России уничтожать контрабандную продукцию из ЕС прямо на границе, как радовался подписанию 29 июля соответствующего Указа, так теперь огорчен тем, что некоторые из либерально настроенных священнослужителей, призванных по своему сану быть учителями нравственности, жестко осуждают это решение [22] .
21
Шумский Александр. Путин, аллигаторы и пираньи.(дата обращения 31.03.2018).
22
Карамышев Сергей. Крокодиловы слезы отца Алексия Уминского.(дата обращения 31.03.2018).
Особняком стоят афонские и прочие старцы. Их голоса сейчас тоже достаточно регулярно можно услышать в СМИ, но серьезного резонанса они не вызывают. Правда, в последние недели 2015 года, после того как Турция сбила российский бомбардировщик, многие вспомнили слова Паисия Святогорца:
Помысел мне говорит, что произойдут многие события: русские займут Турцию, Турция же исчезнет
23
Христодул Агиорит, иером. Избранный сосуд (Старец Паисий. 1924–1994). Кн. 2. СПб., 2000. С. 183.
В условиях, когда ни программы действий, ни целостного видения Церкви ни у кого в самой Церкви нет, многие реакции ситуативны, стратегии не просматриваются, исследователю неминуемо приходится обращаться к отдельным высказываниям и на этой основе описывать тот набор идей, которые сегодня представители Церкви и те, кто прямо апеллирует к православной традиции и православным ценностям, транслируют в публичное пространство.
Отмечу, что официальные церковные документы работают плохо, за редким исключением все они носят формальный, я бы даже сказал – технический характер. Однако и из этих документов, например журналов Священного Синода и определений Архиерейских соборов, можно реконструировать – хоть и фрагментарно – основные направления развития Церкви, прежде всего в церковно-практической области.
Проповедь как форма актуального, содержательного высказывания практически исчезла. В ней крайне мало богословия, аскетики и даже желания поделиться духовным опытом, в большинстве случаев там лишь немного истории плюс бесконечное морализаторство.
Именно поэтому наиболее очевидным материалом для анализа становятся публичные высказывания и действия как церковных лидеров мнений – православных активистов, священников, епископов и старцев, – так и государственных чиновников, чьи высказывания порой прямо соотносятся с церковной культурой в широком смысле слова.
Организаторы семинара попросили меня сформулировать свое отношение к проблеме идеологического многообразия Русской Православной Церкви. Если говорить теоретически, то можно представить определенный спектр различных течений и групп, позиция которых определяется их ответами на два вопроса: а) какой должна быть модель устроения церковной жизни? б) какой должна быть модель взаимодействия Церкви, общества и государства?
Однако недостаточно поставить эти вопросы и дать на них ответ. Необходимо свой ответ дать публично и действовать соответствующим образом. Поэтому, переходя от теории к практике, я должен признать: сегодня в Русской Церкви нет идеологического многообразия. Или даже так: оно сегодня исключительно кажущееся, мнимое.
Тем не менее ответы на вопросы, поставленные выше, в целом известны, и они определяют два основных течения, реально существующих в Церкви. И центральным оказался не вопрос о церковной жизни, а вопрос об отношении к государству.
Собственно, и на первый, и на второй вопрос существуют всего по два ответа.
В отношении церковной жизни развилка выглядит так:
– первый ответ: в церковной жизни в целом все хорошо, перемены не должны затрагивать тех основ и принципов, которые унаследованы от синодального периода и церковных практик советского времени.
– второй ответ: жизнь человека в XX–XXI веках радикально изменилась, если в церковной жизни не будет перемен, отвечающих на вызовы времени, маргинализация Церкви неминуема, нужны серьезные реформы.
В отношении с государством и обществом развилка выглядит иначе:
– первый ответ: естественное состояние Православной Церкви – быть в тесных отношениях с государством, не сливаться с ним, но всегда быть рядом, Русская Православная Церковь всегда была и будет «Церковью империи» (какой именно – православной, советской или постсоветской – не так важно), и этот статус ко многому обязывает.