Цесаревич Вася 2
Шрифт:
— Опять англичанка гадит, — выслушавший доклад адмирал Эссен переглянулся с генералом Фрунзе. — Как думаете, Михаил Васильевич, не стоит ли нам нанести визит вежливости на Мальту, дабы там дождаться неизбежных на море случайностей? Полномочий и у меня и у вас на это хватит. Небось тоже инструкции получили на аудиенции у императора?
— Визит вполне вписывается в рамки поставленной государем задачи, — кивнул командующий Экспедиционным Корпусом. — Мы точно знаем, что за мятежом в Испании торчат длинные ослиные уши лимонников.
— И лягушатников с макаронниками.
— Да, Николай Оттович, там чуть ли не вся Европа отметилась. Так вот, если вы гарантируете наступление неизбежных на море случайностей, то можно прокладывать курс на Мальту.
—
— Пленных? С преувеличенно фальшивым удивлением переспросил Фрунзе. — Помилуйте, Николай Оттович, какие могут быть пленные на Мальте, если мы не воюем с Великобританией? Нет уж, давайте не будем делать из себя варваров перед лицом цивилизованной Европы и обойдёмся без сантиментов с вооружёнными бандитами, временно захватившими российскую территорию. Так и передайте морской пехоте — разбойников в плен не брать, пусть действует ускоренное военно-полевое судопроизводство.
Николай Оттович прекрасно знал, что генерал имел длительную беседу с императором Иосифом Первым, во время которой, судя по всему, получил подробнейшие инструкции и карт-бланш на их исполнение. А сам Эссен был даже не против в очередной раз подёргать лаймов за волосатое вымя — слишком многое накопилось. Тут и давнее и почти забытое науськивание на Россию ныне не существующих японцев, бой крейсеров в устье Ла-Платы в двадцать третьем году, минирование Кольского залива и ответный прорыв миноносцев в Скапа-Флоу, Египетский конфликт и взрыв линкора «Рипалс» на рейде Лиссабона, якобы случайный расстрел русских китобоев в районе Шпицбергена и лихой рейд российской морской пехоты по золотым рудникам и алмазным приискам Южной Африки… И это только случаи, в которых Николаю Оттовичу довелось принять личное участие. А сколько всего произошло таких стычек, неизвестных широкой публике? И не сосчитать.
А Мальту за спиной оставлять и в самом деле не стоит. Бесхозяйственно это будет и безнравственно по отношению в памяти императора Павла Первого.
— Валентин Степанович, — обратился Эссен к присутствующему здесь же старшему штурману. — Вы слышали наш разговор? Будьте так любезны рассчитать курс.
Глава 6
Англичане как та кошка, которая знает чьё сало съела, поэтому даже не удивились визиту эскадры Экспедиционного корпуса на Мальту. Во всяком случае, сделали вид, будто это их не удивило, и встретили появившиеся на рейде корабли салютом наций, отданным с рванувших навстречу крейсеров. Им ответили двадцать одним залпом, как и положено по международным правилам приличия, но из малокалиберных противоминных орудий, что в неофициальных военно-морских традициях сравнимо с пожеланием пойти в задницу и не путаться под ногами. Сами англичане таким образом встречали каких-нибудь сиамцев или парагвайцев.
И ещё неприкрытым оскорблением выглядел штормтрап, поданный целому британскому контр-адмиралу, оказавшемуся на одном из двух крейсеров и внезапно решившему посетить флагман эскадры. Бедолагу аж перекосило от такого непотребства, будто раскусил и прожевал нежно любимый этой нацией лимон, но дипломатично промолчал и вскарабкался на борт линкора «Александр Ульянов» довольно ловко, благо сухощавое телосложение этому способствовало. Впрочем, в британском флоте практически невозможно встретить толстяков даже среди адмиралов.
А что ещё сэру Арчибальду Уитфилду, одиннадцатому виконту Грейстоку, оставалось делать, кроме как строить хорошую мину при плохой игре? На Мальте в настоящее время базируется только один линкор, да и тот на прошлой неделе ушёл к Гибралтару охранять конвои с войсками генерала Франко из Марокко и Сеуты. Да и он бы ничего не смог противопоставить семи русским линкорам серии «Реставрация». Там один «Александр Ульянов» чего стоит, а кроме него есть «Владимир Ульянов», «Князь Кропоткин», «Суворов», «Пересвет», «Рюрик» и «Ерофей Хабаров». И одиннадцать линейных крейсеров, включая новейший «Варяг». И около полусотни эсминцев. Может, даже больше, но точно сэру Арчибальду неизвестно. И транспорты с войсками, заслонившие горизонт. Поневоле станешь осторожным и взвешенным в словах и поступках дипломатом. Не устраивать же битву с северными варварами из-за простого оскорбления? У короля, конечно много, но не до такой же степени!
Но вопреки ожиданиям и опасениям встретили британца хоть и без оркестра, но довольно вежливо и даже любезно, даже выстроили похожий на конвой почётный караул, а подтянутый капитан второго ранга с безукоризненными манерами и чистейшим оксфордским произношением проводил в адмиральский салон. Сам он, правда, при этом не представился. Странные обычаи и традиции в русском военно-морском флоте… Но что взять с дикарей?
В адмиральском салоне всего три человека за накрытым к позднему ужину столом. Тончайший фарфор, хрусталь, серебро и полированная сталь столовых приборов. Умопомрачительные запахи, в которых явно различимы нотки выдержанных бренди, хереса и портвейна. Блеск орденов на парадных мундирах, тяжёлое витое золото аксельбантов и густая бахрома эполетов.
Во главе стола почему-то самый младший по возрасту и званию — юный штабс-капитан лейб-егерь лет пятнадцати-шестнадцати на вид со смутно знакомым лицом. Причём сэр Арчибальд голову давал на отсечение, что раньше никогда не встречал и не видел этого русского.
По правую руку от юноши сидит адмирал Эссен, давняя головная боль любого водоплавающего британца. Сколько он крови попил из моряков флота Его Величества! Море не море, но изрядное озеро той кровушки вполне наберётся.
А по левую руку — кошмар сухопутных англичан, когда-либо имевших несчастье с ним столкнуться. Именно этот генерал с чёрными усами и цепким взглядом выбил английские оккупационные войска из Закавказья и Туркестана, а несколько дивизий из памирской группировки загнал высоко в горы и выморозил на ледниках и в вечных снегах до единого человека, пресекая попытки сдаться в плен показательной передачей немногочисленных желающих в руки местного населения, настроенного к благородным британцам весьма недоброжелательно. В таких случаях смерть от холода предпочтительнее. Гуманнее, быстрее, безболезненней. Да и на Дальнем Востоке генерал-лейтенант Фрунзе отметился так, что до сих пор… Эх, да что там вспоминать!
По знаку юного лейб-егеря вестовой в белоснежной форменке подал ещё один прибор:
— Прошу разделить с нами эту скромную трапезу, виконт. У нас в России не принято разговаривать о серьёзных вещах на голодный желудок — страдает пищеварение и портится цвет лица, знаете ли. Присаживайтесь, сэр Арчибальд, и чувствуйте себя как дома.
Адмирал Уитфилд считал себя значимой персоной, поэтому не удивился, что его знают по имени. Лишь уточнил:
— Серьёзные вещи?
— Более чем, — кивнул юноша. Но ни слова о делах! И рекомендую начать с хереса — собственные виноградники Его Величества короля Испании Петра Николаевича Ольдкнбурга. Когда вам доведётся такой попробовать?
Сэр Арчибальд оценил тонкий намёк на участие англичан в мятеже генерала Франко, но пропустил его мимо ушей, сделав вид, будто ничего не понял. И с большим удовольствием отдал должное ужину, достойному даже королей. Более того, способного вызвать чувство зависти и неполноценности даже у королей, не то, что виконтов.
Род Уитфилдов известен со времён Карла Второго, когда разбогатевший при Кромвеле торговец шестью купил титул и стал отцом-основателем, и на бедность никогда не жаловался. Но далека не каждый месяц Арчибальд Уитфилд, виконт Грейсток, мог себе позволить блюда, судя по всему составляющие привычный рацион русских генералов и адмиралов. И штабс-капитанов лейб-гвардии Егерского полка, да… Кстати, этот юноша есть с несколько отстранённым и скучающим видом, будто всё это великолепие для него привычно и обыденно. Кто же он такой и почему лицо кажется таким знакомым?