Цесаревич. Корона для "попаданца"
Шрифт:
– Нет, - Отто скривился от описанных перспектив.
– Я тоже так думаю. Но, все же, вы готовы рискнуть. Поэтому, я предлагаю вам другой вариант. Шлезвиг-Гольштейн отторгается от Дании и оформляется в виде единого и неделимого герцогства, которое входит в виде широкой автономии в состав Прусского королевства. Чтобы застраховаться от неудовольствия Австрии, Пруссия признает права русского наследника на Шлезвиг-Гольштейнский престол, ссылаясь на Петра 3, который до принятия императорской короны имел именно этот титул. Подобный шаг позволит укрепить отношения между Россией и Пруссией,
– Зачем вам нужен этот Шлезвиг-Гольштейн?
– Для России, да и для Пруссии он важен судоходным каналом, который там можно построить. Вы ведь понимаете, что иметь неконтролируемый Данией, проход судов между Балтийским Северным морями, очень выгодно.
– Хорошо. Я поговорю с Вильгельмом. Но почему такое предложение не сделал мне ваш отец?
– А он может? Посмотрите как его по рукам и ногам связали. Кстати, дорогой Отто, это еще не все.
– Что?! Вам этого мало?
– Отто был решительно удивлен.
– Не переживайте вы так. Сверх сказанного, я хочу поддержки Пруссии в получении Россией небольшой колонии где-нибудь в Африке.
– Колония? Где?
– Это не столь важно. Где-нибудь на юго-западном берегу Африки. Там пустынные земли.
– А вам они зачем?
– Морская база.
– Хорошо, если Вильгельм согласиться на вашу идею с герцогством, малую колонию в Африке он одобрит без каких-либо проблем.
– Отлично.
– Вы уже выбрали место?
– Да, мне понравились земли к северу от британской капской колонии.
– Намибия?! Александр, зачем вам эти пески?
– Я же говорю - создание морской базы флота. Нам нужно налаживать систему опорных пунктов в связи с расширением наших владений в Тихом океане. К тому же, все хорошие места уже заняты, а войны с Великобританией мы пока не жаждем совсем. Особенно колониальной. К тому же, окружение базы песками очень серьезно обезопасит ее от нападения крупных соединений противника со стороны континента.
– Хорошо. Обещаю вам - если будет принято положительное решение, то оно будет принято по обоим вопросам. Я, конечно, противник колоний, но это дело России, а не Пруссии, а потому вам решать.
– Я рад, что мы услышали друг друга.
На этом первая встреча, канцлера с цесаревичем, подошла к концу. Следующий важный разговор случился уже рано утром, когда Александр к шести часам посетил отца, что только-только выпроводившего прусскую миссию. Впрочем, удивляться неожиданному появлению сына император уже не мог, так как был крайне уставшим из-за этих длительных дипломатических и политических игр.
– Что от тебя хотел этот пройдоха?
– была первая фраза отца, при встрече с сыном.
– Бисмарк?
– Да, он самый.
– Чтобы я не вмешивался в предстоящую войну.
– Александр сказал это с совершенно постным выражением лица, так, будто подобная просьба была обыденной.
– Ты!?
– император удивился.
–
– Продать новейшее оружие датчанам. Само собой - улучив момент и втридорога. Соверши я такой поступок и прусская армия умоется кровью. Не говоря уже о том, что итог войны может оказаться непредсказуемым.
– Интересный ракурс.
– Папа', война это, как говорят в Америке «only business». В конце концов, в войне выигрывает тот, кто получает большую выгоду. А для этого зачастую нет никакой необходимости самому бегать по буеракам и махать саблей. Посмотри на методы англичан. Разве мы не должны учиться у них?
– Я так понимаю, вы договорились? Ты выступаешь на стороне Пруссии?
– император с прищуром посмотрел на сына.
– Да, в данной войне я хочу победы Пруссии, но несколько своеобразной. Между мной и Бисмарком достигнуто соглашение, согласно которому я не буду продавать партию своих винтовок Датскому королевству. Однако о поставках другого оружия никто ничего не говорил.
– Александр мило улыбнулся.
– Есть мнение, что винтовки и карабины американской фирмы Шарпса, которая принадлежит мне на треть, очень помогут датчанам встретить прусаков.
– Хочешь устроить им взаимную бойню?
– Да. И максимально затянуть войну, то есть - ослабить Пруссию.
– Хм. Интересно. А что он предложил за твое невмешательство?
– Возвращение титула герцога Шлезвиг-Гольштейнского нашему дому. Ну и поддержку России в ее желании получить колонию в южной Африке.
– Ты, серьезно рассчитываешь на возвращение титула?
– Император добродушно заулыбался.
– Конечно, нет. Но невыполнение моих условий сейчас - в будущем станет определенным рычагом воздействия на Бисмарка. Так сказать должок. Он ведь не успокоится в вопросах объединения Германии.
– Саша заговорчески улыбнулся.
– Да, ты умеешь уговаривать.
– Сказал Александр Николаевич и задумчиво почесал правую бакенбарду.
– А что там такое ты затеял с этими славянофилами и старообрядцами? До меня доходят совершенно противоречивые сведения.
– Наушники наше все!
– Саша рассмеялся.
– Мы же с тобой обсуждали этот вопрос. Я сейчас активно работаю над тем, чтобы консолидировать финансовые и промышленные ресурсы региона. Как иначе нам ускорить промышленное развитие? Вот, в декабре у нас первый съезд добровольного общества ревнителей российской промышленности намечается. Устав общества примем, программу развития на пять лет, сформируем постоянную комиссию президиума и установим единую систему исчисления, как первый шаг к стандартизации.
– А чем тебе имеющаяся система исчислений не подходит? Ее ведь неспроста придумали.
– Тем, что она носит не позиционный характер, то есть расчеты в коммерции, промышленности и науке сильно затруднены.
– Александр долго и задумчиво смотрел на своего сына.
– Ладно. Как съезд завершится - я хочу незамедлительно услышать подробный доклад обо всех обстоятельствах. А теперь ступай, ко мне сейчас датчане должны прийти - просить гарантий.
– Отец, я же приехал к тебе по делу. Возникла проблема, которую без тебя не решить.