Цесаревич
Шрифт:
Собственно никакой особой проблемы выплавить оттуда тротил не было, однако в силу ряда причин Александр лично заняться этим не имел возможности, а доверять столь рискованное дело своим людям, которые не очень понимали вообще, что он мудрит с бомбой, было решительно невозможно. В конце концов людей у него было мало, и рисковать ими совсем не хотелось.
Тут имела место одна деталь, которая не позволяла отложить покушение на период после свадьбы.
Дело в том, дабы отвести от себя подозрения в совершении предстоящего теракта, Александр стал максимально сближаться с Клейнмихелем и его семьей. Он встречался с Петром Андреевичем если не каждый день, то через день точно. Ходившие об этом слухи освещали самые разные сказки. Ключевой из них являлась та, в которой Александр планировал
Так вот, основной причиной невозможности задержки стала необходимость проведения подрыва кареты как раз в ходе проведения перспективных переговоров о постройке Санкт-Петербургского морского порта, которого, к слову, еще не было. Слишком хорошо выходило это алиби, особенно в свете того, что как пойдут переговоры после свадьбы и получится ли сохранить видимость такой идиллии, было абсолютно не ясно. Александр переживал, что потрать он на подготовку лишний месяц из-за необходимости выверить заряд, и начнется охлаждение отношений с Петром Андреевичем. В целом это было бы мелочью, однако были все основания полагать, что просочись хоть в каком виде его неудовольствие старым «зубром», и Саша в одночасье предстанет перед публикой разочарованным компаньоном. А это уже — мотив.
Впрочем, работать спецотряду цесаревича это не мешало. И вот за пять дней до свадьбы они заложили взрывное устройство под видом ремонтных работ нужной кареты, на которой Петр Андреевич должен был в намеченный день поехать по делам. Заряд аккуратно установили в двойное утепленное дно и добротно проложили шнур до оси кареты, то есть так, чтобы ничто не могло его защемить и порвать. В общем, сделали все в лучшем виде. Но случился казус.
27 июля 1864 года Александр с Еленой отправился на прием к Петру Андреевичу, который он давал в честь цесаревича. Саша приехал намного раньше остальных гостей, дабы пообщаться с Клеопатрой Петровной о кое-каких делах, да и вообще, она была весьма умной и хитрой женщиной, а потому общение с ней тонизировало великого князя. Что-то вроде партии в шахматы. Самого же Петра Андреевича еще не было — он задерживался по неотложным делам, но должен был приехать незадолго до начала приема.
Неизвестно, как так случилось, но кто-то что-то напутал с транспортными средствами. Саша это понял сразу, как только увидел подъезжающую карету. Ведь он в ходе подготовки покушения тщательно изучил по описаниям и фотографиям все «повозки», на которых исправно путешествовала эта «великосветская задница», а потому легко их различал с первого взгляда. В первые секунды после осознания происходящего Александру потребовалось огромное самообладание, чтобы не рвануть «кавалерийскими скачками» подальше от подъезжающей бомбы. Особенно в свете того, что он с Еленой стоял на балконе второго этажа, который находился слишком близко к тому месту, где должно было остановиться заминированное транспортное средство. Килограмм тротила в крепкой стальной оболочке — это вам не шутки. Тем более что непонятно, когда именно рванет заряд, так как замедлитель подбирали для другого маршрута.
Ситуация усугублялась еще и тем, что усадьба, где Петр Андреевич собирал гостей, была загородной и большая часть прибывших спасалась от духоты и скуки на свежем воздухе. А потому очень живо отреагировала на подъезжающую карету, начав подтягиваться к ней. События разворачивались очень быстро, а поэтому эти несколько секунд шока привели к тому, что Александр начал действовать, лишь только тогда, когда карета приблизилась к балкону метров на двадцать. Ожив, Саша, прихватив Лену под руку, сохраняя полное спокойствие, не спеша зашагал с балкона, дабы оказаться подальше от крайне опасного транспортного средства. Со стороны же это выглядело так, будто
Взрыв не только разнес в щепки деревянную карету с Петром Андреевичем, но и обрушил балкон. Практически все люди, что находились в радиусе двадцати шагов от кареты, либо погибли, либо были тяжело ранены. Хотя осколки разлетелись заметно дальше, находя своих жертв. Единственным исключением стали цесаревич с невестой. Их, конечно, сбило с ног во время взрыва, но никаких серьезных повреждений молодая чета не получила. Лену слегка контузило и несильно поцарапало попу деревянной щепкой. Сашу — зацепило петлей от кареты, которая вскользь прошла вдоль его спины, лишь рассадив местами кожу. Иными словами — счастливчики.
Клейнмихель же умер мгновенно. Его собственно и нашли с большим трудом — в виде куска головы. Из-за чего поначалу думали, что он вообще в карете не ехал. Все остальное его тело превратилось буквально в фарш, равномерно размазанный по округе. Как это ни прискорбно, но вместе с Петром Андреевичем погибла вся его семья. Даже Клеопатра Петровна, которая стояла метрах в тридцати от места взрыва, не спаслась — латунная ручка кареты попала в шею и вырвала большой кусок мягких тканей, практически оторвав голову. Что же касается остальных членов семьи и тех гостей, что были рядом с каретой, то большинство из них пришлось буквально собирать по кускам, что разбросало взрывом по весьма внушительной площади.
Первые мысли Александра после падения от ударной волны отборным, сапожным матом разнеслись по округе. Впрочем, к счастью, никакой лишней информации там не прозвучало, да и не слушал его никто — не до того было. Быстро осмотрев себя и поняв, что никаких серьезных повреждений его тушка не получила, он занялся Еленой. Несмотря на разодранную и запятнанную кровью одежду, повреждения оказались минимальными. Девушка, к счастью, потеряла сознание, а потому не верещала, когда цесаревич извлекал вонзившуюся щепку. Как говорится «тонкий шрам на любимой попе — рваная рана в его душе». Желание выяснить, кто совершил эту оплошность и чуть не угробил его самого, в этот момент было просто нестерпимо. Особенно в свете того, что он очень тщательно инструктировал своих подчиненных в этом нелегком деле, но, видимо, опыта или мозгов им явно не хватило.
Однако предаваться своим размышлениям Александр не имел никакой возможности, поэтому, закончив осмотр и удалив инородный предмет, он продезинфицировал ее спиртом, перевязал и уложил на кушетку в зале — приходить в чувство, заодно приставив перепуганную служанку бдеть у ее ложа. После чего развернул бурную деятельность по оказанию помощи пострадавшим, даже несмотря на то, что большинство раненых и погибших он лично считал врагами Империи. Но обстоятельства не позволяли поступить как-нибудь иначе и не подставиться при этом.
На работу Саша умудрился мобилизовать всех, кто был в состоянии осознанно совершать полезные телодвижения и членораздельно мычать, причем невзирая на социальный статус человека. И граф, и простой лакей — он их всех построил, где приказом, где криком, а где и кулаком. А учитывая, что кулак у него был крепкий, удар поставленный, то саботажник переходил в статус раненых прямо на глазах у остальных, сильно повышая их желание сотрудничать и подчиняться.
Рыцари ордена Красной Звезды, которые числом не менее четырех человек всегда присутствовали при Александре на любых публичных мероприятиях, оказались весьма кстати. Дело в том, что они в обязательном порядке изучали медицину под руководством либо самого Пирогова, либо его ставленников, а потому и были подряжены на оказание первой медицинской помощи. Тем более что большего в тех условиях они сделать не могли. Остальные же оказались приставлены им в помощь. Например, для подноски свежей воды, резки простыней на бинты и кипячения их прямо тут же — на улице в больших чанах, которые притащили с кухни. Впрочем, погибших все равно вышло сильно больше запланированного, и взрыв превратился в общенациональную трагедию. По крайней мере так об этом написали в газетах.