Чао, Италия!
Шрифт:
Жена позеленела и стала звонить в фирму, но там отвечал только автоответчик, который объяснял, что в цене их сила.
Дочь еще месяц делала уроки на кухне, и вот снова в квартире монтировщики. Они устанавливают новую полку, но нового стола нет. Оказалось, что эксперт забыл дать задание фабрике.
Жена звонит эксперту, и я, не зная итальянского, тем не менее догадываюсь, что слова, которые она употребляет, явно не из произведений Данте Алигьери. Студенческие годы в университете в Сиене с их разгульной жизнью явно не прошли для нее даром в плане сленга и некоторых идиоматических выражений.
Мы побеждаем, но частично – стол будет готов еще через месяц.
Ровно через месяц приходит монтировщик, и мы падаем в обморок: новый стол не того цвета.
Жена снова звонит эксперту, и выясняется, что он перепутал и заказал стол для комнаты сына. Он извиняется и немедленно закажет нужный стол. Он уверяет, что ровно через месяц…
Взбешенные, мы снова прыгаем в машину и едем в фирму, требуя забрать мебель и вернуть деньги, но нам показывают наш договор, где мелким шрифтом написано, что возврат товара возможен только в течение недели со дня покупки, и в качестве моральной компенсации предлагают фирменную бейсболку для дочери с той же надписью про их силу, которая в их цене.
Жена предложила надеть им эту кепку sul culo, и мы отправились домой.
Ровно через месяц нам принесли нужный стол.
Именно в этот день мы съезжали с квартиры и стояли по уши в шпаклевке и краске – согласно традиции квартиросъемщик в Италии должен сдать квартиру в том же виде, что и брал – без дырок от дюбелей для картин и с полом без царапин.
Удивленный грузчик поставил нераспакованный стол на пол пустой квартиры и попросил написать отзыв в путевом листе, так принято.
Жена взяла ручку и написала: La vostra forza e’ solo il prezzo, per il resto siete una compania di MERDA!!!
Я не хочу переводить это на русский. Сами переведете.
Грубо это как-то.
Но справедливо.
Как и все, что делает моя жена.
Кризис по-итальянски
Я злобно смотрю на Луиджи. Он в третий раз продает мне, знаменитому российскому журналисту, неработающий итальянский компьютерный кабель. Хотя, я не уверен, что он знает, что я такой уж знаменитый. Италия прелестна тем, что про Россию там знают только то, что там холодно, поэтому возможно, что в этой части мои претензии к Луиджи излишни.
Но проблема не в том, что кабель не работает, такое бывает. Проблема в длинной очереди от меня до Луиджи. Всем что-то надо, но все покупают любую ерунду по два часа. И я стою в этой очереди в четвертый раз.
Толстая тетка уже давно купила лампочку, но у кассы обсуждает своего зятя.
Зять, конечно, плохой. Он, этот зять, мог сам выкрутить эту лампочку и купить новую у Луиджи. Но он работает в «Алиталии», сегодня у них митинг протеста, и он побежал туда, чтобы стоять с транспарантом. А у нее, когда встала на стул выкручивать лампочку, закружилась голова и она чуть не упала. Эта большая политика, эти профсоюзы и этот Берлускони, они все вместе приведут к тому, что она таки когда-то упадет со стула. И это будет скоро, при таком правительстве.
Луиджи терпеливо слушает. Это у него такой бизнес – слушать. То есть, часть бизнеса.
В крохотном магазинчике, состоящем из одной комнатки и подсобки, они с братом торгуют электротоварами. Луиджи – восемьдесят два, его брату Кармине – семьдесят пять. Луиджи, как более старший, пользуется большим доверием, поэтому каждый, кто купил что-то хотя бы на евро, рассказывает ему какую-то историю. Этим процессом возмущаюсь только я, а все остальные внимательно слушают и, в особо драматичных местах, обсуждают всей очередью.
– Пять метров кабеля на полтора и набор отверток, – кричит Луиджи в никуда.
Вместо ответа из подсобки слышен грохот лестницы. Это Кармине залезает под потолок, чтобы достать набор отверток для следующего покупателя – молодого парня – красавца, как будто с обложки модного журнала.
Он стильно одет и его лицо покрыто дивным загаром. Мне даже непонятно, как он может оскорбить свой вид, когда ему в руки сунут отвертки и «кабель на полтора».
– Как дела, Федерико? – спрашивает Луиджи.
– Нормально, – сексуальным баритоном отвечает Федерико. – Давай отвертки и я побежал.
– Вы тоже бастуете?
– Нет, волосы пока растут, – говорит Федерико загадочную фразу.
Бросив кабель и отвертки в модный пакет, он удаляется, что для меня означает, что теперь братья займутся мной.
– Маттео! – радостно кричит мне Луиджи, переиначивая на итальянский лад имя Матвей. Кричит с таким видом, как будто не он три раза давал мне бракованный кабель. – Я заказал тебе двадцать метров нового немецкого кабеля. Кармине, Маттео пришел!..
В подсобке что-то приветственно загрохотало.
– Ваш Путин встречался с нашим Берлускони, – подмигивает Луиджи. – Я хотел посмотреть по телевизору, но дочь переключила на «Большого брата». Там грандиозный скандал, все спят со всеми непосредственно в прямом эфире. Дочери это страшно интересно. Да, так о чем наши премьеры договорились?
– Не знаю, – хмуро говорю я, демонстрируя обиду. Мне не до шуток. Я приезжаю в этот магазинчик четвертый раз, он на другом конце города. Чудесная итальянская торговля позволяет тебе купить в сетевом магазине электроники только стандартные куски кабеля по три метра, других цифр простой итальянец не знает. А мне нужно двадцать метров одним куском. А литр бензина стоит полтора евро.
– Я думаю, что они говорили о кризисе, – коротко говорю я. Я говорю коротко, чтобы быстрей уйти. – Сейчас везде кризис.
– Почему везде, – удивляется Луиджи. Он поворачивается к подсобке. – Кармине, у нас с тобой есть кризис?
– На полу нет, – кричит Кармине, – может на полке?..
– Он плохо слышит, – поясняет Луиджи. – А почему, Маттео, у меня должен быть кризис?
Я самодовольно надуваюсь от собственного авторитета, поскольку провел сотни передач по этому поводу.