Чарли-Чарли-Браво
Шрифт:
Последним звонком в его списке стал звонок нашему кэпу. С приговором!
— Тащ командир, главком на связи! — всхлипнул Вова Пряник, нервно почесывая «обожженную» руку, которая только что держала трубку «красного» телефона, печально глядя во внезапно ссутулившуюся спину Прокопыча. Зачем-то кэп взял в радиорубку и меня. Видимо, чтобы было кому вынести его грузное обесчещенное тело и бросить за борт в пустынные воды Тихого океана. До американского берега уже было миль триста…
Попрощавшись глазами с окружающими, кэп собрался, взял трубку и ЗАОРАЛ: «Товарищ Адмирал Флота Советского Союза, докладывает командир…» Слова кэпа и Горшкова репитовались включенным динамиком, откуда донеслось в ответ: «Командир, ракета действительно у вас?»
— Так точно, товарищ Ад…
— Какого хрена вы ее взяли на борт?
— Добывали образцы оружия и боевой техники, тащ Ад… Флота.
— Приказываю! Срок полчаса!! Возвратить ракету американцам!!! Доложить об исполнении!
— Не могу, тащ Ад… С… С…
— Почему?
— Волнение пять баллов и ракета… эта-а… не в порядке… разобрана.
— Собрать и возвратить! — завизжал динамик.
— Не могу, тащ Ад… Союза! — и это было уже второе «не могу»!
— Па-а-а-чему?!!
— Мы ее топором ломали…
— Так бы сразу и сказал! Договорись с американцами о времени и условиях передачи груза. Об исполнении доложить! — почему-то смягчился Горшков, услышав о топоре. Ассоциации… Тяжела жизнь на Олимпе!
Усталый, но довольный тем, что кровь не пролилась, командир махнул мне рукой: «Иди, трепись со своим “друганом”! Обрадуй “Леги”, что мишень случайно нашлась».
Третьи сутки бесцельно телепающийся за нами обиженный крейсер на вызов отвечать не хотел. Ответил лишь тогда, когда я «оставил на его автоответчике» давно ожидаемое: “Леги”, мишень у меня на борту. Готов обсудить процедуру ее возвращения».
Сказать, что американцы оживились, значит ничего не сказать. Они возбудились, заулыбались, закудрявились и побежали звонить своим «бэбям».
— «Чарли», а как передавать будем? Ошвартуемся бортами? — спросил командир крейсера, подразумевая братание и «большой бэмс» с русскими. Ну их, «бэбей» этих! Мужской выбор!
— Он что, головой ударился?! — заорал едва выживший Прокопыч. — Скажи, что передачи не будет. Вернее, будет, но потом… когда возвратимся на Пойнт Мугу и прикроемся островами.
Это сообщение не омрачило радость американцев, которые расступились и позволили нам беспрепятственно лечь на курс, ведущий обратно к Америке.
Возвратившись на почти штилевую воду восточнее Сан-Николаса, «Чарли» и его почетный эскорт легли в дрейф.
— Швартоваться бортами будем? — не потерял надежду «Леги».
От крейсера отвалил катер с сидящими офицерами и матросами в касках и спасательных жилетах. Подцепив наше убогое плавсредство багром, американцы подтащили его к борту, ловко подняли и поставили на ют, завершив второй тайм со счетом 2:1 в свою пользу.
Третий тайм был скоротечен и принес неожиданные результаты: «Леги» вышел на связь, сладким голосом предлагая поговорить на прощание.
— «Чарли», благодарю вас за содействие и СВОЕВРЕМЕННУЮ помощь! — восторженно пропел командир крейсера. — Считаю инцидент исчерпанным. Желаю приятного плавания!
Мы чуть не всхлипнули от такой душевности и помахали ему пилотками на прощание. В наших глазах стоял большой знак вопроса. Что было позже, когда мишень привезли на Пойнт Мугу и собрали «кубики» воедино, нам неизвестно.
А к вечеру прибежал боец с информационной лентой агентства «Ассошиэйтед Пресс», которое сообщило: «Пример плодотворного сотрудничества. Советский военный корабль, находившийся в районе стрельб американского флота, поднял приводнившуюся ракету-мишень и ПО ПЕРВОМУ требованию возвратил ее кораблю ВМС США. Командование флота сообщает, что передача произошла без инцидентов, в дружественной атмосфере».
Возвратившись домой, наш командир не получил ни выговора, ни благодарности. А через год «Чарли» опять сходил на Пойнт Мугу и привез оттуда еще более навороченную ракету-мишень, которая долго лежала под забором бригады не нужная никому. Начиналась Перестройка! Я же иногда достаю кусок обшивки хвостового оперения той первой «рыбки» с надписью «Northrop Ventura division» и следами корабельного мазута «Чарли», вспоминая. «Чарли», мой «Чарли», за что же они тебя порезали в расцвете сил?! У тебя отняли будущее, но какое яркое прошлое за кормой!
Тебе, мой корабль…
ЧАРЛИ-ЧАРЛИ-БРАВО 2 (Послесловие)
Описывая события того далекого 1985 года, я не переставал думать, что чувствовал экипаж крейсера «Леги», и особенно его командир, кэп-тэн Фред Уилкин Бэйли, маленький взрывной, но добродушный человек с ярко выраженной поведенческой флотскостью — бравадой, настоянной на опыте и умении, человек из тех командиров, который, услышав анекдот об инвалиде-скопце, пришедшем вербоваться на военный корабль, не строил брови домиком, а ухмылялся, брал 1МС (микрофон громкого корабельного оповещения) и пересказывал его всему экипажу:
— Вербовщик говорит этому парню, что он подходит флоту по всем параметрам. А на вопрос, когда явиться на службу, отвечает: «Рабочий день на корабле — с 08.00 до 16.00, но вы приходите часам к десяти».
— Почему? — удивляется новобранец.
— Вы знаете, с 08.00 до 10.00 все сидят по каютам и чешут яйца, а вам это ни к чему. Парни, мне не хватает таких моряков! Хватит чесать яйца — пора работать!
Да, Фред Бэйли был хохмач и забияка, каких любят экипажи. Хотите представить, как оц выглядел? Пожалуйста, вспомните миллионера — владельца яхты из комедии «Some like it hot» («В джазе только девушки»), ухаживавшего за… тьфу… Джеком Леммоном, — это вылитый кэптэн Бэйли — лицом и статью.
Я очень хотел выяснить его судьбу. И вот…
У «Леги», в отличие от других кораблей ВМС США, долгое время не было своего сайта, пока один из ветеранов крейсера, Кен Дэшаиз, не решил создать его. Сайт еще тестировался, когда в его почтовый ящик пришло сообщение: «Поздравляю с открытием долгожданной странички. Посылаю привет от советских матросов и офицеров ССВ-493, три дня проведших в почетном эскорте “Адмирала Леги” на Пойнт Му-гу под Сан-Диего. Те, кто был там и помнит, отзовитесь!»