Чародеи с Явы

Оттен Мэрри

Когда султан Матарама распространил ислам по всей Яве, Бали остался верен индуизму. Придворные поэты передавали из поколения в поколение изысканный стиль яванской поэзии. Простонародье же Бали привносило в индо-яванизм элементы родной культуры. Ява оставалась идеалом совершенства для дворянства, но не для простолюдинов-крестьян. Что касается собственно балийской религии, то она подвергалась постепенной яванизации. Этот процесс ощущался слабее по мере удаления от княжеских дворов к заброшенным деревням острова. Влияние было столь неоднородным, что ещё сегодня от одной деревни к другой в балийской религии встречаются различия. А кое-где в горах сохранились традиции, существовавшие ещё до маджапахитского завоевания. Например, по берегам озера, возникшего на месте кратера вулкана Батура, живут бали-ага (истинные балийцы): они не сжигают мертвецов, а оставляют их на поверхности земли. О бали-ага среди горожан Бали ходят самые невероятные слухи и легенды. Со страхом, смешанным с восхищением, рассказывают о тамошних колдунах, способных якобы заставлять маленьких девочек летать по воздуху.

Голландцы завоевали Бали довольно поздно и проявили при этом необыкновенную жестокость. В 1906 году, когда армия Нидерландов вторглась на остров, князья Денпасара и Памечутана в сопровождении жён и детей пошли против голландских пушек и винтовок, вооружённые одними крисами. Произошло побоище. Это коллективное самоубийство даёт представление о гордости балийцев, об их обострённом чувстве чести и достоинства, о верности традициям предков, грудью вставших на защиту своего острова и религии. Сегодня Бали удивляет путешественников гармоничностью своего жизненного уклада, пышностью природы и порождённой ею религией.

Когда, покинув восточное побережье Явы, прибываешь на Бали, вовсе не ожидаешь увидеть по другую сторону пролива продолжение оставленного за спиной города, ту же дорогу на прибрежной полосе, зажатой между морем и вулканами, тот же иссушенный пейзаж. Между тем Бали воспроизводит в миниатюре ландшафт и климат Восточной Явы: на севере засушливая зона с хилыми деревцами, рассеянными вокруг редких колодцев, а на юге, по другую сторону вулканического барьера, являющегося как бы спинным хребтом острова, — террасы рисовых полей. К счастью для островитян, южная часть Бали значительно больше северной.

Население острова насчитывает миллион семьсот тысяч человек на площади около шести тысяч квадратных километров. Однако плотность населения, составляющая в среднем около трехсот жителей на квадратный километр, неодинакова: по мере удаления к востоку деревни становятся все многолюднее. Дело в том, что на западном побережье Бали, в низинах между вулканами, раскинулись обширные болота с чахлыми кокосовыми пальмами, торчащими кое-где среди зелёных ползучих кустарников. Там свирепствует малярия. В наши дни, правда, жителей перенаселённой, восточной части острова пытаются переселять на запад, но это наталкивается на непреодолимые трудности: как все индонезийцы, балийцы очень привязаны к земле своих предков, к родной деревне. Покинуть её означает совершить измену, святотатство.

Смещённый к северу вулканический барьер значительно повышает рельеф Бали: знаменитый Гунунг-Агунг возносится на три тысячи сто сорок два метра, а Гунунг-Батур — на тысячу семьсот семнадцать. Грозные вулканы частыми извержениями выжгли и обуглили окрест всю растительность. Чем выше, тем чернее почва, а с перевала, окутанного экваториальной «изморозью» (температура там примерно плюс восемнадцать градусов), открывается грандиозная картина разрушений…

Наши отрывочные географические заметки останутся чистой абстракцией, если мы не совершим прогулки через весь остров Бали.

Бали — большое зелёное сердце на карте — остров щедрый и великодушный. Наше судно, нёсшее в своём чреве несколько грузовиков и автомобилей, отчалило от маленького яванского порта Баньюванги и прибыло в Гилиманук, на крайнем западе Бали.

Из Гилиманука в Денпасар дорога идёт вдоль моря. На северо-востоке острова вырисовывается цепь вулканов, а в нескольких сотнях метров от нас плещется лазурный Индийский океан. Вокруг тихо и пусто: кокосовые рощицы качают своими растрёпанными головами, море закручивает клубки волн на белом песке пляжа, террасы рисовых полей спускаются чуть не к самому берегу. Вот мелькнул на склоне сложенный из камня алтарь, крытый чёрной соломой. Вход в святилище закрывают изукрашенные резьбой деревянные двери, в нише — принесённые в дар цветы и фрукты.

По мере приближения к Денпасару дорога отходит все дальше от берега, врезаясь зигзагами в густую растительность между холмами. Речки, несущиеся по склонам вулканов, прорыли глубокие узкие долины, так что приходится пересекать ряд металлических мостов, делать резкие повороты и виражи, карабкаться вверх.

На дне тёмной пропасти непременно вьётся ручеёк или шумит водопад. Зелень покрывает стены оврагов до самого низа. Утром и вечером можно увидеть, как в речушках купаются люди и животные; это зрелище удивительной свежести и естественности вызывает в памяти полотна Ренуара: обнажённые женщины, расчёсывающие длинные блестящие от коричневой воды волосы или с радостным смехом плещущиеся в ручье. Рядом с ними, войдя до половины в маслянистую воду, стоят громадные розовые буйволы, вокруг которых вьются голые ребятишки. Золотистый цвет тел удивительно вписывается в мирный пейзаж. По традиции мужчины совершают омовение выше по течению, чтобы таким образом быть ближе к источнику, к чистоте, ближе к бегам.

По дороге к Денпасару можно свернуть налево и взять путь на север острова, к Сингарадже. Для этого надо подняться на перевал горного хребта, делящего Бали на две неравные части. И разом влага сменяется засухой, а лес — кустарником.

Дело в том, что облака, идущие с востока, задерживаются у вершин Агунга и Батура, чтобы пролиться ежедневным дождём над Денпаеаром. По эту сторону гонимые ветрами облака слишком быстро проскакивают узкую прибрежную полосу и выпускают дождь над морем. Эта особенность объясняет странности климата в районе Сингараджи, кукурузного центра Бали. По дороге туда поднимаешься к трём озёрам, заполнившим громадный кратер, от которого начинается постепенный спуск к морю.

Там стоят два больших храма. Первым, в нескольких километрах к западу от Денпасара, встречается святилище Менгви; его со всех сторон окружает вода. Чтобы войти в храм, надо пересечь мост, охраняемый статуями демонов с большими красными цветами за ухом. На стене первой ограды висит современная эмалевая доска, где по-английски написано, что вход в «пуру» [39] воспрещён женщинам «в недомогании» — они считаются нечистыми. Среди лужаек переднего дворика, где устраивают петушиные бои, бьют фонтанчики святой воды. В главное святилище входят через узкие ворота. Поднявшись на несколько ступенек, видишь, что деревянные створки сплошь изукрашены изображениями демонов — хранителей алтарей. Все этажи — а они сделаны в виде высоких пагод — крыты чёрной соломой. Чем выше цоколь, тем важнее божество, которому святилище посвящено. Верховный бог Шива имеет одиннадцать кровель, Брахма и Вишну — по девять. Стоящие непарно алтари покоятся на цоколях изумительной работы. Местный податливый камень даёт пищу воображению, — взяв за основу индуистскую статую, искусные мастера окружили её сплетением вычурных арабесок. Скульптура приобрела от этого причудливый вид. Так, скажем, великий орёл Гаруда [40] выглядит кошмарным чудовищем с диким каменным оперением. Иногда в самом низу на барельефе изображена будничная сцена из жизни балийцев.

39

родовое название индуистского храма на Бали

40

мифическое существо, перевозившее на себе бога Вишну. Согласно индонезийской традиции изображается в виде чудовищной птицы или человека с птичьим клювом

В деревянную раму на цоколе (балийцы называют его индийским словом «меру»—гора) кладут дары: цветы, фрукты, мелкие монетки. Чуть в стороне видна площадка на выложенном из камня возвышении — здесь после моления служители культа совершают ритуальную трапезу из даров, не предназначенных богам.

В храмах-пурах, несмотря на святость места, царит атмосфера деревенского праздника: в Менгви нет ничего торжественного, боги живут здесь запросто, без церемоний. Зато святилища, расположенные высоко в горах, остаются хранителями божественного духа. Здесь поклоняются тайне мироздания. Начинаешь понимать, почему балийцы выбирают для храмов пугающие своей красотой места. Такова пура, построенная на берегу озера Братан, над Сингараджей.