Чародеи с Явы

Оттен Мэрри

Владельцы петухов собираются в центре: присев на корточки, они выбирают достойных соперников. Петухи переходят из рук в руки, их взвешивают, постепенно формируются первые пары. Затем соперники отходят в сторону, чтобы вооружить бойцов.

Петухам прикрепляют к левой лапке отточенное стальное лезвие — «таджи». Их изготавливает кузнец-панде, тот же, что выковывает традиционные крисы и ножи. Каждый владелец носит петушиное лезвие в особых ножнах из раковины. Ножи существуют самого разного размера, в зависимости от веса петуха. Надевает оружие тот же кузнец-панде. Он приматывает его к ноге птицы длинной красной хлопковой нитью. Во время подготовки хозяин не выпускает петуха из рук, а соперник внимательно следит за его манипуляциями. Панде может привязать лезвие слева или справа от естественной шпоры. В первом случае оно мешает петуху, во втором — превращается в грозное оружие. Эти подробности очень важны для участников; иногда, чтобы уравновесить шансы, владельцы петухов с общего согласия решают ослабить одного из бойцов и дают панде соответствующие указания. Но вот все закончено. Теперь надо сообща проверить, не ёрзает ли лезвие и не отклоняется ли от смертоносного направления.

Держатели пари терпеливо ждут конца долгих приготовлений. Наконец тактика выработана. И тут — взрыв страстей… Вопли, ругань, предложения, предположения! Гвалт поднимается выше соломенной кровли. Голоса спорщиков все яростнее, мужчины вскакивают на ноги и тут же садятся на пятки, вытягивают руки, нервно щёлкают пальцами. Сговариваются примерно таким образом: «Если выиграет чёрный петух, я дам тебе двести рупий, а если белый —ты, дашь мне триста…». Как видим, на Бали нет ставок типа «все или ничего». Иногда с противоположной стороны площадки простым знаком руки (здесь выработан целый код) заключают пари на крупную сумму.

Владельцы представляют петухов собравшимся. Вокруг арены бушуют страсти и азарт. Шум голосов изредка перекрывают кукареканье, лай собак. Но понемногу все успокаиваются и обращают взгляды на арену. Последние пари заключены. Кипение страстей сменяется напряжённой тишиной.

В углу под навесом сидит, поджав под себя ноги, судья — голый по пояс морщинистый старик с красными от бетеля губами. Он ударяет в маленький гонг— можно начинать бой. В терракотовую чашу, наполненную водой, кладут половину кокосового ореха, в центре которого просверлена дырочка. Орех постепенно наполняется водой: когда он пойдёт ко дну, прозвенит гонг, означающий конец раунда. Бой насчитывает пять таких раундов.

Перед тем как выпустить питомцев на арену борьбы, владельцы петухов прижимают их к саронгам. Губы шепчут слова молитвы, лица напряжены. Взяв пригоршню песка, они подносят его к голове, к груди и хвосту петуха: этим они призывают на помощь могущественные силы земли.

Последний массаж, хозяева распушивают птицам хвосты и выбрасывают их на арену клюв к клюву. Опадает тяжёлое молчание. Петухи на мгновение замирают, как бы изучая друг друга, затем выпрямляются и расправляют перья: это рыцарское приглашение к бою, вызов. Первая схватка, по сути дела, решает исход боя. Она происходит настолько быстро, что неопытный взор видит лишь ком перьев; слышится хлопанье крыльев, приглушённый ропот прокатывается среди собравшихся. Петухи подскакивают на несколько сантиметров, задирая лапу с привязанным таджи. Тот, кто быстрее взовьётся над противником, сможет нанести удар в грудь. Но смерть наступает не сразу, проходит ещё несколько раундов, прежде чем жертва упадёт. Петух считается побеждённым, когда голова его коснётся земли. Да и тогда хозяин должен пару раз приподнять птицу и показать всем, что она бездыханна.

После пяти официальных раундов, если исход неясен, бойцов запирают вдвоём в одну клетку… Через несколько секунд один из них мёртв. Владелец побеждённой птицы берет своего питомца и подходит к судье. Петуху отрезают лапу с лезвием и, чтобы уже не оставалось никаких сомнений, вонзают таджи в сердце. Лапа остаётся у хозяина победителя как символ победы, и он гордо закладывает её за пояс.

Воспитание бойцовых петухов, равно как и пари, — прерогатива мужчин. Балийки не имеют доступа к арене, где из рук в руки переходят тысячи рупий. Интересно, что стравливают петухов судра — простолюдины. Князья лишь делают ставку, смешавшись с толпой полуголых крестьян. Их участие резко повышает суммы, находящиеся в игре, и таким образом интерес к схватке возрастает.

Бои, начавшись в полдень, заканчиваются в сумерках. Полегло с полсотни петухов, дав балийцам возможность удовлетворить склонность к азартным играм. Вся накопившаяся ярость вылилась во время петушиного сражения. В этом — одна из особенностей личности балийцев. Этот живой и тонко чувствующий народ колеблется, по словам Викки Баум [41] , «между кровью и нежностью»: с одной стороны, их влечёт насущная потребность в воинственном столкновении, страсть к острым ощущениям, а с другой — необыкновенная нежность, тончайшее чувство красоты и гармонии.

41

австрийская писательница. Её перу принадлежит ряд популярных романов, в том числе книга«Любовь и смерть на Бали» (1937)

Психологическое дополнение к петушиному бою — балийский танец.

ГЛАВА XIII

БАЛИ — ОСТРОВ БОГОВ

Балийская жизнь покоится на религиозной структуре, обусловливающей каждый шаг, каждое слово жителей острова. Будни здесь обогащаются священным измерением, в которое трудно, если вообще возможно, проникнуть человеку современного Запада.

Местные храмы, верные традиции всех религиозных сооружений Индонезии, вобрали в себя как доиндуист-ские элементы, так и элементы, привнесённые индо-яванской культурой. Последняя особенно чувствуется в скульптуре, изображающей эпизоды Рамаяны и персонажей театра ваянг. У балийцев чувствуется стремление подчеркнуть декоративный характер храмовых изображений. Они хотят не столько представить богов в их сложном небесном пантеоне, сколько почтить их присутствие на земле. Художники старательно украшают церемониальные кресла Шивы, Брахмы и Вишну. Перегруженность каменных арабесок, излишество украшений, сплетение мотивов небесного и земного — во всем этом сквозь индо-яванские напластования проступает древний балийский фон. Яванское искусство показывает слияние человека с божеством и старается конкретизировать мистику в реальных образах, балийское же искусство — это просто дар богам, щедрое приношение, исполненное наивной веры.

Балийская традиция сказалась и в храмовой архитектуре. Подобно Боробудуру, святилища строят террасами!. Правда, террасы эти расположены часто на одном уровне в виде трех смежных двориков с оградой из красного кирпича. В первый дворик ведёт узкая лесенка, упирающаяся в деревянные ворота, богато изукрашенные танцующими демонами. Там же расположена выложенная камнем молитвенная площадка, затенённая от солнца прямоугольным навесом из соломы, — на ней устраивают петушиные бои. Почему допускается такой разгул страстей внутри храмовой ограды? Дело в том, что в прежние времена эти схватки имели ритуальный смысл: кровавое жертвоприношение призвано было усмирить гнев демонов.

Второй дворик, куда тоже ведут ступеньки, отведён для «балеагунга»; здесь собираются на совет деревенские старейшины, члены многочисленных организаций и коллективов. Кроме того, во втором дворике обычно растёт громадное священное дерево — «варингин».

В третьем дворике расположено собственно святилище. Там нет статуй, стоят только каменные кресла, куда усаживаются божества во время церемоний. О присутствии богов напоминают и меру, крытые в несколько рядов ветвями чёрной пальмы; это придаёт всему храму суровость. Мрачные строения чем-то напоминают китайские или японские пагоды. В святилище, кроме того, устроены маленькие ниши для поминания предков. Балийцы, как мы знаем, в равной степени сохранили верность индуизму и вековым культам предков. В одной священной ограде бок о бок соседствуют принадлежности культа разных религий, балийцы не видят в этом никакого противоречия.

Каждое событие, каждый поступок есть проявление космической божественной воли. Этот трансцендентный порядок придаёт явлениям природы религиозный смысл. Жизнь на Бали подчинена природе. Гора — обитель богов; гора — место, где растёт рис; кроме того, огнедышащий вулкан являет собой сторону благоденствия, радости и веселья, так называемую «сторону Кайа». Море же — источник эпидемий, местопребывание демонов, обитель зла, несчастий, неудач; ему соответствует «сторона Келод». В южной части Бали, где горы высятся на севере, север и есть сторона Кайа. А в северной части острова считают, что Кайа — на юге, а Келод (море) — на севере.