Чародеи Юга
Шрифт:
— Аргосец, он твой пленник, — сказал Конан. — Тебе и решать. По-моему, Каруз дело говорит.
— Капитан, он с нами, — принял решение Эмилио.
Аргосец был вынужден признаться самому себе в том, что он может сколько угодно долго приводить разумные доводы в пользу того, чтобы взять с собой Оли, однако делает он это только ради того, чтобы иметь возможность собственноручно отправить ублюдка на Серые Равнины до того, как какой-нибудь белсебур оторвет ему самому голову.
— Тогда пошли, — сказал Конан. — Сигурд, мешки взял?
— А
Эмилио привязал Счастливчика к ветке, взвалил один её конец себе на плечо, так что по земле волоклись только ступни зингарца. Аквилонец не испытывал даже таких неудобств: Конан и Сигурд решили первую половину пути в пещерах нести его вдвоем. Каруз шел впереди всех, так только он бывал здесь прежде. Во всяком случае, все считали именно так.
Эмилио двигался последним. Когда все уже начали спуск вниз по лестнице, он на мгновение остановился, посмотрел на небо и подмигнул своей богине, которая, как он надеялся, всё еще хранит его. Страшно не хотелось снова спускаться в эти ужасные пещеры, из которых он с таким с трудом выбрался. На этот раз может так не повезти.
— Эмилио, ты идешь? — окрикнул его Сигурд.
— Да, — отозвался аргосец и вступил на лестницу.
В пещерах всё осталось по-прежнему. Лабиринт ходов, тусклый свет от стен. Вот только проблем с недостатком воздуха на этот раз не возникало. Это вселяло небольшую надежду на удачный исход их предприятия. Похоже, что амулеты старика-стигийца работали. Хотя не стоило исключать и того, что сказывается отсутствие магов в их отряде.
— Как-то всё слишком тихо, — недовольно произнес киммериец. — Ощущение, что вот-вот разразится буря.
— Успокойтесь, капитан, — спокойно проговорил Каруз. — Когда мы были здесь первый раз, демоны даже не показывались, пока мы шли к сокровищнице. На них удалось полюбоваться лишь на обратном пути.
— Да, знаю я, — отмахнулся киммериец. — Счастливчик мне рассказывал.
— Конан, — обратился к капитану Сигурд, — давай приводить его в сознание. Он может нам понадобиться.
— Стойте! — крикнул Каруз. Эхо разнесло его голос по всему лабиринту. — Вы уверены, что ворота не закроются? Не хотелось бы застрять здесь навсегда. Я хочу умереть на побережье Аргоса в объятьях золотоволосой красотки, а не здесь, сбивая кулаки о камень.
— Не бойся, — тихо, себе под нос, стараясь, чтобы стигиец не услышал, произнес Эмилио, — если что, я облегчу твои страдания.
Каруз бросил на него уничижающий взгляд.
— Надо будить, — заявил Конан. — Всегда можно приложить его еще разок. Аквилонца, кстати, тоже было бы не плохо привести в сознание.
— Как знаете, — остался при своем мнении Каруз, но спора продолжать не стал.
Эмилио плеснул на лицо Счастливчику немного холодной воды. Тот недовольно фыркнул и начал протирать глаза.
— Давай, просыпайся! — скомандовал аргосец и, взяв зингарца подмышки, рывком поднял его на ноги.
Счастливчик зло зыркнул на него. Эмилио состроил самую невинную физиономию, показывая, что он человек подневольный и делает, что велят.
— Где это мы? — поинтересовался зингарец. — Мерзкое место. И голову ломит страшно.
— Извини, — смущенно проговорил Конан. — Я думал, что несильно тебя ударил.
— Так меня еще и били?! — возмутился Счастливчик.
— У нас не было другого выхода, — ответил ему Конан. — Пока ты был в сознании, мы не могли проникнуть в пещеры.
— Значит, мы в логове демонов? — изумился зингарец.
— А ты думал где?! — хмыкнул Эмилио. — Вот ты наконец сюда и попал!
— Мерзкое место, — повторился Счастливчик.
Сигурд тем временем закончил возиться с Оли. Аквилонец был в сознании, но судя по внешнему виду, его самочувствие ничуть не улучшилось, скорее наоборот. Взгляд Оли скользил по стенам пещеры, от которых исходило слабое зеленое свечение.
— Готово, — отрапортовал ванир, привлекая всеобщее внимание к пленнику.
— Я еще жив? — с огромным трудом произнес Оли.
— Да, — сообщил ему Эмилио. — Решили отдать тебя демонам на потеху.
Аквилонец попытался плюнуть ему в лицо, но не хватило сил. Эмилио оглушительно расхохотался, глядя, как Оли вытирает слюну с остатков своей рубахи.
— Если сообщишь чего-нибудь полезное, — обратился к пленнику Конан, — обещаю сделать всё, чтобы вынести тебя отсюда.
— Сообщу, — согласился Оли и заговорщицким тоном продолжил. — Прирежьте аргосца. Это та еще крыса.
Эмилио поставил ногу на лицо пленника и немного поелозил сапогом. Конан неодобрительно посмотрел на аргосца. Тот только пожал плечами, но ногу убрал.
— Еще одно такое замечание, — сказал киммериец Оли, — и ты покойник.
— Я и так покойник! — ответил ему палач. — А совет я вам дельный дал.
— Заткнись, — отрезал Конан. — Двигаемся дальше. Нечего здесь стоять и искушать судьбу.
Замолчал не только аквилонец, но и все остальные члены отряда. Так и двигались дальше в безмолвии, только Счастливчик тихо постанывал и массировал виски. Эмилио казалось это немного странным. Конан ведь и вправду ударил его совсем несильно. Он видел это собственными глазами. Не хотелось, чтобы зингарец отдал здесь концы да еще по такой глупости. Когда придет время, он сам убьет его, извинившись перед этим. Аргосец надеялся, что Счастливчик его поймет.
— Уже скоро, — наконец произнес Конан. — Два поворота, и мы на месте.
— Странно, — удивился Каруз. — Мы с графом проделали путь побольше.
Эмилио мог бы сообщить капитану, что он в своё время тоже продвинулся дальше в пещеры.
— Лабиринт меняется, — коротко ответил стигийцу Счастливчик.
— Откуда ты знаешь? — спросил Каруз.
— Я же рисую эти проклятые карты! — крикнул зингарец. — Неужели непонятно?!
Конан с Сигурдом удивленно посмотрели на своего друга.
— Эй, Счастливчик, поспокойнее, — обратился к нему ванир. — Что с тобой такое? Голова?