Чародей с гитарой

Фостер Алан Дин

Насколько можно было видеть, улицы оказались пошире, чем в провинциальном Линчбени, однако нависающие портики и выступающие оконные коробки старательно исправляли это впечатление. Улица, уводившая с этой площади, шла от причалов и, вполне естественно, была самой широкой в городе. Вне сомнения, в городе хватало проулков и тупиков. Движение здесь было значительным, о чем свидетельствовали изношенные камни мостовой, гномьими платками торчащие из земли возле огромных куч всякого мусора. Несколько дюжин лавок окаймляли площадь.

Джон-Том

мог предположить, что совсем недавно улицы эти были запружены деловитыми разносчиками, матросами и торговцами. В лавках кое-где еще прятались продавцы – либо слишком трусливые, либо слишком жадные, чтобы бежать. Одни перепуганные физиономии были мохнатыми, другие же – по-человечески гладкими.

– Посмотри-ка, поджали хвосты. – Мадж корчил наглые рожи попрятавшимся наблюдателям, ощущая полную свою неуязвимость, ибо позади него шествовал огромный Фаламеезар. – Добро пожаловать в чудесный Поластринду. Фу! Народишко воняет, от улиц разит. Скорее бы покончить с делом и обратно в чистый лес – так-то лучше для бедного выдра. – Сложив руки рупором, он завопил с презрением: – Слышите меня, дрожащие трусы? Этот город полон жуликов! Кто-нибудь хочет возразить мне?

Желающих не нашлось. С удовлетворением Мадж повернулся к Джон-Тому.

– Ну, что дальше, чувак?

– Надо встретиться с местными чародеями и Городским Советом, – твердо проговорил Клотагорб. – И во время нашей беседы ты доставишь мне удовольствие, воздержавшись от этих детских выходок.

– Но они заслужили это, шеф.

– Совет… – многозначительно прогрохотал заинтересованный Фаламеезар.

– Совет комиссаров, – поспешно пояснил Джон-Том. – Все дело в семантике.

– Конечно, – отозвался озадаченный дракон.

Оглядевшись, Джон-Том заметил бобра, застывшего в проеме ворот.

– Эй, ты, поди-ка сюда!

Офицер старательно колебался – насколько возможно долго.

– Ты, ты.

Тот неуверенно приблизился. Здесь, посреди площади понимая, что из-за ставен и многочисленных окон все глядят на него, он словно бы обрел часть прежней гордости и достоинства. Если ему суждена смерть, можно было понять, что бобер решил встретить ее самым достойным образом. Джон-Том одобрил подобную – пусть и несвоевременную – отвагу.

– Осень хоросо, – спокойно проговорил бобер, – добились своего, восли в город.

– Нам пришлось добиваться этого потому, что ты попытался нас облапошить, – вынужден был напомнить Джон-Том, – будем считать, сквитались. Без обид.

Бобер бросил осторожный взгляд на невозмутимого дракона, потом испытующе поглядел на Джон-Тома.

– Вы действительно не затаили на меня зла, сэр? И не зелаете мне отомстить?

– Нет. В конце концов, – проговорил Джон-Том, рассчитывая обрести в нем союзника, – ты выполнял свой долг.

– Да-да, в самом деле. – Офицер еще не решался поверить в то, что ему ничего не грозит и Джон-Том, не лукавя, предлагает ему дружбу.

– Мы не таим зла ни на тебя, ни на жителей Поластринду. Мы пришли, чтобы помочь вам.

– Как поступил бы на нашем месте всякий сознательный житель Теплоземелья, – с важностью добавил Клотагорб.

Офицер что-то буркнул. Он явно предпочитал общаться с Джон-Томом, хотя при этом приходилось мучительно задирать шею.

– Какую зе слузбу я могу сослузить тебе, друг мой?

– Ты должен устроить нам встречу с Городским Советом, военными властями и представителями волшебников вашего края.

Глаза бобра округлились. Длинные резцы стукнули о нижние зубы.

– Нисего себе просьбоська, друг! Ты хоть понимаес, о сем просис?

– Извини, если тебе трудно это сделать, но ничего другого нам не нужно. Мы бы не приплыли сюда, если бы дело не было таким важным.

– Вполне верю. Но и ты пойми, сто я просто серзант. И не имею права…

За спиной бобра послышались крики. Кое-кто из его солдат повыскакивал из-за двери, за которой спасалось войско. Теперь они указывали вдоль улицы.

По ней неторопливо приближалось крытое кресло; его, пыхтя, несли шестеро мышей. Завидев Фаламеезара, они сперва остановились, но сразу двинулись вперед, побуждаемые криками изнутри и ударами кнута в руках кучера-землеройки. Кучер был наряжен в шелк и кружева – вплоть до капюшона.

Кресло остановилось неподалеку. Кучер, существо ростом фута три, открыл дверцу и поклонился. Утомленные носильщики осели в своей упряжи, пытаясь перевести дыхание. Они явно бежали всю дорогу.

Появившаяся изнутри личность была облачена в панцирь, скорее имевший декоративное, нежели практическое значение. Обильная позолота свидетельствовала о высоком положении и высокомерии владельца. Оценив ситуацию, он шагнул вперед.

Приложив руку к груди, бобер отсалютовал новоприбывшему. Тот отвечал небрежным движением руки.

– Я – майор Отрум, комендант городской стражи, – елейным голосом представился енот. Фаламеезара он старательно игнорировал, обращаясь ко всем остальным.

Внимание Джон-Тома привлек дракон, и молодой человек отступил поближе к черному боку, пока енот со скукой в голосе произносил нечто вроде официального приветствия.

– Эти бедные труженики, – гневный дракон кивнул в сторону носилок, – являют для меня символ эксплуатации рабочего класса. И тип, который сейчас говорит, мне не нравится.

Джон-Том торопливо вставил:

– Они менялись, наверное. Это честно.

– Едва ли, – усомнился дракон. – Но эти рабочие, – он показал на все еще пыхтевших мышей, – принадлежат к одному виду, а говорящий – к другому.

– Ага… Но ведь и кучер тоже.

– Да, но… ничего. Наверно, я чересчур подозрителен по природе.

В самом деле, подумал Джон-Том, облегченно вздыхая. Он почувствовал, что сумел перехитрить дракона в очередной раз. Оставалось только молить бога, чтобы перед отъездом майор не стал поднимать носильщиков пинками.