Чародей в ярости
Шрифт:
— Но как же живет этот народ? — Род выставил пустую руку ладонью кверху. — Сегодня мы неплохо нажились для лудильщиков, заработали полтора пенни! Но нам пришлось потратить пенни на цыпленка и полпенни — на хлеб! На что же мы жили, если б никто не разбил ни одного чугунка.
— Закон... — вздохнула Гвен.
— Ну, он не останется законом надолго. — Род сжал руку в кулак. — Когда мы вернемся в Раннимид, я намерен перекинуться парой слов с Туаном!
— Перекинься, — тихо согласилась Гвен, — и это путешествие окажется стоящим, даже если мы не найдем на севере никаких неполадок.
— Боюсь, что такое вряд ли случится. — Успокоившись Род наблюдал, как она пристально смотрит на растопку. Пламя вспыхнуло. Он вздохнул. — Мне лучше посмотреть, как там у детей дела с поисками продовольствия. — Он напрягся от внезапной мысли, уставясь на нее. — Но нам ведь разрешено собирать ягоды, не правда ли?
Род резко сел, с шипением втягивая в себя воздух и тараща широко раскрытые глаза.
Вокруг него дышала тихая ночь. Вдали сверчки и лягушки хором завели свои песни. Кругом царил глубокий покой.
Успокоенный действительностью Род прилег, опираясь на руку. Адреналин мало-помалу иссяк, и его колотящееся сердце забилось медленнее. Он даже не мог вспомнить недавний кошмар — только лицо в нем смутно походило на лицо лорда Керна.
Это должно прекратиться. Он должен, каким-то образом разбить эти чары. Кто-то застонал. Не удивительно, если учесть испытываемые им чувства.
Тут он напрягся, сосредоточив все свое внимание на слухе.
Кто бы там ни застонал, это был не он.
Кто же тогда?..
Звук раздался вновь, громче и ближе. Это был не стон, скорее скрежет.
Не шевелясь, Род прошептал:
— Векс?
— Здесь, Род. — Будучи роботом, Векс никогда не спал. Фактически, он почти никогда не отключался.
— Слышишь что-нибудь необычное?
— Да, Род. Звук движения камня о камень. Когда ускоряется частота его повторений, различимо доплеровское смещение...
— Приближается или удаляется?
— Приближается — и довольно быстро, по моим...
Деревья на краю луга задрожали, и в поле зрения появилась огромная, темная фигура, похожая на человека.
Род очутился на ногах и стрелой бросился к Вексу. Выхватив из тюка фонарик, он направил его на темную фигуру и нажал кнопку.
— Гвен!
Гвен подняла голову как раз, когда луч высветил огромную фигуру.
Если она принадлежала женщине то была карикатурой. Если у нее были груди, то при плечах, как у футбольного защитника, а руки, как у гориллы. У нее были длинные ногти, они опасно поблескивали в ультрафиолетовом свечении. Лицо у нее отливало синевой. Она отшатнулась, пораженная внезапным светом, растягивая губы в рычании и открывая клыки.
— Черная Аннис! — в ужасе ахнула Гвен.
Чудовище на мгновение застыло, захваченное врасплох лучом. Род отрывисто скомандовал:
— Магнус! Корделия! Будите малышей и ввысь!
Старшие дети вскочили, словно ужаленные, заряженные мысленным сигналом Гвен. Джефри перекатился на бок, сел, протирая кулаками глаза и бурча:
— Я не малыш! Мне шесть!
Грегори взвился прямо в небо.
Тут чудовище, атакуя, зарычало, и подхватило Джефри широким взмахом руки. Тот заверещал, но от гнева, а не страха и сумел выхватить из ножен кинжал. Но Род грянул яростью, и чудовище приподнялось в воздух, а затем хлопнулось на спину. Джефри ткнул кинжалом в огромную руку, и Черная Аннис взвыла, выронив его. Он взвился в воздух в то время, как Род шагал, надвигаясь на этот ужас. Обзор ему затуманило красное марево. Но он видел Черную Анис с трудом подымающуюся на ноги в центре его поля зрения. В ушах у него загремел знакомый рев, и во всех его жилах запульсировала мощь. Его заполнила одна только мысль — увидеть эту тварь разорванной на мелкие кусочки.
Позади него Гвен, пятясь, отступила, таща за собой Магнуса и Корделию.
Чудовище кое-как поднялось на ноги и повернулось к Роду с исказившимся от ненависти лицом, занося для удара когтистые лапы; но рука Рода уже подымалась с вытянутым указательным пальцем для фокусирования его мощи.
Гвен сощурилась, а ее дети плотно зажмурили глаза.
Черная Аннис взорвалась, разлетевшись на сотню извивающихся осколков.
Род взревел от ярости, лишившись предмета своей мести. Гвен крикнула двум младшим детям:
— Подымайтесь и следите за ними!
Так как извивающиеся осколки продолжали выгибаться, падая наземь, а затем убегали вприпрыжку в лес, длинноухие и пушистохвостые.
Род стиснул челюсти и побежал за ними.
Но Гвен очутилась рядом, не отставая от него верхом на помеле, сжимая руку и крича ему сквозь кровавый туман. Словно издалека он услышал ее:
— Милорд, она была ненастоящая! То был призрак, созданный из ведьмина мха!
Это пробилось к нему сквозь туман. «Ведьмин мох» был грибковой плесенью свойственной исключительно этой телепатически чувствительной планете. Если проецирующий эспер упорно направлял мысль на комок такой плесени, та превращалась в то, о чем он или она думали.
Значит, тут должен быть поблизости проецирующий эспер.
Гвен, отставая, тянула его за руку.
— Потише, муж мой! Остановись и подожди! Если это чудовище возникло намеренно, то именно к его создателю и бегут созданные нами из него кролики! И если тот злодей увидит тебя, то скроется до того, как мы успеем схватить его!
— Я разнесу его на окислы, — пригрозил Род, но сквозь боевое безумие начал пробиваться здравый смысл.
— Кучка пыли не сможет поведать нам того, что мы хотим узнать! — крикнула Гвен, и Род, наконец, начал замедлять бег. Мастер, создавший это чудище, ничего не значил. Значение имел тот, кто дергал его за ниточки. Вот тот и был людоедом, угрожавшим детям Рода.
— Черная Аннис ест маленьких детей, — пробормотал он, и в нем опять начала нарастать ярость.
— Черная Аннис — бабушкина сказка! — ударил, словно бич, голос Гвен и пробился к нему. — Возможно в Тир-Хлисе она и впрямь существует, но не в Грамарие! Здесь, она лишь сделана из ведьмина мха! И над малыми детьми издевается колдун!
Род остановился, дрожа, и кивнул.
— Именно этого колдуна мы и должны поймать! Но чтобы найти его, нам надо допросить его подручного наславшего на нас чудище! — Он ощерил зубы. — Этим допросом, я займусь с удовольствием!